Женщина танцует

Ей очень нравятся дожди и танцы,
Огни реклам и аромат парфюма.
Она не прочь и до утра остаться,
Не выпивает больше пары рюмок.

Её слова почти всегда загадка,
Зато в глазах живут весна и осень.
Она всегда целует на ночь сладко,
Хотя никто о том её не просит.

Она не знает что такое робость,
И не краснеет от похабных мыслей.
Её от сверстниц отделяет пропасть,
До рая путь из удовольствий выстлан.

К её ногам кидают только розы,
Она сама решает, кто тут лишний.
И только зеркало...

Образ женщины любимой
Есть у каждого в душе.
Он срисован с мамы милой,
Подарившей жизнь тебе.

Счастье! Если вдруг, однажды,
Встретишь женщину свою.
Кто она – сие неважно,
Ведь украсит жизнь твою.

Да, случается несчастье,
Ведьмой женщина живёт.
Людям принося напасти,
В том покой не обретёт.

Не кори её напрасно,
Просто, молча, уходи.
Ту ищи, что ликом ′ясна,
С ней пребудут счастья дни.

Станет вам шатром надёжным
И опорою любовь,
Если ты подаришь нежно
Сердце смелое своё.

Зазвучали аккорды тихо,
Так несмело, но так прекрасно!
За окном ветер вьётся лихо,
Но умчался. Кружил напрасно.

Я сегодня одна танцую.
Всё сильнее удары ритма.
Я душою уже ликую -
Моих чувств непростая битва.

Ввысь взлетая, парю, как птица,
Опускаюсь и, будто, плачу.
Словно сон, этот миг мне снится
Про любовь и мою удачу.

И крещендо, и форте! Кода.
Я не чувствую грусти сети!
Миг волшебный. Азарт. Свобода.
И я плачу, как плачут дети…

Душа моя, танцуй сегодня танго,
Взлетай с восторгом к белым облакам!
Пройдусь по парку, съем кусочек манго
И буду рада ласковым ветрам.

Чарует сердце осень бесконечно.
Срывает ветер листики с берёз,
И я иду, доверившись беспечно
Моменту счастья в неге дивных грёз.

Люблю смотреть, как в небе кружат птицы.
Осенний вечер так блаженно тих!
Какое счастье - спешно на страницы
Стремятся чувства, льются в новый стих!..

Пишу о ветре, солнце, о рассвете,
О том, как нежен, как красив...

Этот взгляд! Этих глаз глубина!
Необъятная невыразимость.
Поднебесная голубизна
Да безоблачной нежности примесь.
Так знаком! Так до боли знаком
И при этом до смеха неведом,
Утону упоённейший в нём,
Заворкую мурлычащим бредом.
Это ты! И твоё волшебство!
Как прекрасно оно, как чудесно,
Никогда не осмелюсь его
Ограничить словестностью тесной.
Хорошо! Мне с тобой хорошо!
Это всё, что осмелюсь промолвить,
Разве только лишь мелочь ещё -
Ты - Вселенная Вечной Любови!

Любая из нас чаровать, ворковать научилась.
Но стоит ли снова в оковы любовь загонять?
Все проще и легче случилось лишь то, что случилось.
Останется просто простить, и понять, и принять.

Останется с милым смеяться над ежиком сонным,
И в лес уходить от усталых и шумных людей.
Мы вдруг отдалились, и в городе этом бетонном
Так трудно ответить наивной улыбке моей.

Я стала другой? Ну конечно, и я замечаю,
Тропинкой лесной убегает лисенок в простор,
Прирученный зверь, он на ласки едва...

Он был -- красавец, но полуседой...
Жил со старухою и -- с молодой.
И обе (дабы избежать молвы),
Выдёргивали из его главы,
То чёрный волос, то седой,
Уравнивая муженька с собой...

Так вскоре перед зеркалом присел --
Узрел красавец,что он облысел...

И нам его, конечно, жаль...
Нужна ли басенке мораль?!
Как знать!.. Дадим же волю мыслям:

"КУДРЯВЫМ КРАШЕ БЫТЬ, ЧЕМ ЛЫСЫМ!!!"

Люблю цветы!
Люблю природу!
Люблю цветы дарить.
Люблю смотреть, как ты с любовью,
- любуешься на них
Люблю смотреть в твои бездонные глаза,
с загадочной и радостной улыбкой
И пусть твоя улыбка не исчезает ни когда.
С твоего белоснежного, прекрасного лица !

--Нипричём глядеть Аркашу горячо!

Ведь – причём – его зазноба, больно лИха!
.

--Почему глядеть Аркашу нипричём –

Нипочём его лихая причимыха!!!

Пред зеркалом девица, словно птичка,
Порхает, из себя вся хороша.
А рядом дама в возрасте приличном
Вопросы задаёт ей не спеша:

"Что, нравишься себе?" - "А как же, нравлюсь,
Не на помойке найдена, ужо"..
- "Мужчина, поди, есть, собой красавец.
А есть какой по-проще ухажор?"

- "Ну, есть один, но мне совсем не пара,
Я с ним была всего лишь пару раз.
Не нужен мне поклонник тот и даром..."
- "А есть такие, просто - Бог подаст?

Настырны и глупы до отупенья
И смертного греха они...