Жаркий

Что ушло во вчера, ты уже не исправишь,
Смыты краски дождём, не оставив следа.
Но коснётся рассвет белых утренних клавиш,
Как захочется снова вернуться туда.

В этот жаркий июль, собирая по крохам
Сумасшествия дар, - ночь не спать напролёт.
Что само по себе, может быть, и неплохо,
Если сон загулял и уже не придёт.

Пыль прокуренных дней застилает дороги,
По которым пройдут, кто себя не нашёл.
Ведь себя отыскать удаётся не многим,
У кого на душе каждый день хорошо.

Закрывая глаза...

Ветра выли за стеной,
Пели.
Вялость разбудил их вой,
В теле.

Ветер смолк и тишина,
Пала.
Словно всё туманом сна,
Стало.

Миг рассвета волшебством,
Полон.
Солнца пламенным лучом,
Взорван.

Отразился свет в снегах,
Яркий.
И слезы огонь в глазах,
Жаркий.

Ветра пели за стеной,
Выли.
Смолкнув, в сон всё тишиной,
Смыли....
Марковцев Ю.

Дикая яблоня в цвету...
Горькие травы и жаркий песок собирает для икон и риз...
Шепчут губы обожженные солнцем...
Сердце её в белом цветении...
Ночи её в холоде страшном...
Пища её в тишине, что когда-то была забвением,
Убивала убивающих бесстрашием.
Слово её злаком падает в небо...
Вечные тени ей стелют дорогу уставшей...
Там, где блудница стоит на коленях...
Не пред людьми, а перед Богом.
Голод и жажда...боль исступления...
Смиренное ложе на досках познания...
Что вам в ней...

Мороз и ветер и опять,
Погоду будем мы ругать.
И лета солнышко и зной,
Желать опять себе с тоской.

Забыв как летом в жаркий день,
Искали мы повсюду тень.
И проклинали летний зной,
Желая холод всей душой.

Нет не в погоде дело вовсе,
А в настроениях и просим,
Найдя мы для бурчанья повод,
Зимою зной, а летом холод.

Зимою холод, летом зной,
Дождливо осенью с весной,
Всегда есть повод при желании,
Излить всю желчь свою в бурчании.

Но не пошлёт нам Неба милость,
Всем...

Заяц жил в лесу и жил,
И нисколько не грустил.
Он у озера гулял,
Рядом с дубом часто спал.
Как-то в жаркий летний день,
Обнаружил заяц пень,
Нет от дуба и следа,
Впрямь, для зайчика беда.
Пень смолой - слезой истёк,
Плакал горько тот дубок,
На пенёчек заяц сел,
Долго в скорби вдаль глядел,
Не смыкал печальных глаз,
Так и минул целый час.
Захотел зайчонок встать,
Да не может хвост поднять.
В страхе зайчик не дрожал,
Он сидел и рассуждал:
- Как петух попал в ощип,
Крепко я к...

О, этих равновесий жаркий край,
О, этого цветения покорность...
О, если б знал я, если б только знал,
Что в переводе с тишины мы - невесомость
неправильно звучащих белых слов.
Мы - сшитые без мерки у Портного
В одной из брачных комнат тесноты...
Мы, выпавшие из печали дома
На летние и яркие цветы...
О, если б знал я, что начну писать...
Начну писать так неуверенно - красиво...
О, если б знал я, что поэзией самой
Давно уже приравнен я к ранимым.
Тонко нарезанные буквы наготы...

Ты чувствуешь...ты ищешь тонкий свет..
он может стать движением и словом...
он может стать молчанием и хором,
Тобой произнесенных долгих лет...
Они тебя...они тобой...они твои...
Они - искавшие твое прикосновенье...
Они, узнавшие и боль и тленье,
И радость всепрощающей любви...
Чернилами наполнены слова?..о нет,
они живые - кровь твоя и слезы..
И радость и поэзия и грезы...
И что-то, что возможно впереди...
Ты входишь в их пристанище теней
И произносишь вслух живое имя,
Всего...

Таможня

Итак она звалась Татьяной,
её в порту Бен Гурион
допрашивал чиновник рьяно,
зачем её нужен наш Сион.

Да,вот,сестру хочу проведать,
мы с ней не виделись сто лет,
и посмотреть страну прадЕдов,
от братьев передать привет.

Сестренка по тебе скучает?
Да это сказка для детей,
она тебя в упор не знает,
придумай что-то поновей.

Она в массажном кабинете,
иль просто на "панели" ждет,
а братья, сутенеры эти,
уже считают свой доход.

Мне часто говорила...

Люди бросают сердитые взгляды
В души друг другу – с разгона во тьму,
Громко плюются ругательным ядом,
Злобно бушуют, как жаркий самум.

Люди швыряются грязным презреньем,
Яростной критикой, комьями лжи.
Словно снаряды, летят обвиненья.
В сердце нацелены гнева ножи.

Бесится снова шальная стихия
Стада людского – безумной толпы.
Скачут по улицам годы лихие.
Мрут, словно мухи, эмоций рабы.

Розы увядший бутон,
Символом горя утраты.
В нём, всем неслышимый стон,
Жизни увядших и смятых.

Жжёт слезы горечью щёки,
Жжёт словно жаркий огонь.
Боже прости нам пороки,
Болью нам души не тронь.

Деньги к деньгам, грусть к печали,
Мир не спасла красота.
Плачут в нём те, кто устали,
Им — не под солнцем места.

Колокол старой церквушки,
Нас отпевая рыдал.
Лес рубят и летят стружки,
И я в число их попал.

Боже прости наши души,
Ввысь колокольный пел звон.
А на столе время...