Жар птица губ

Ты не бойся, я трону тихо...
Губы жаркие, кожа нежная...
Ангел падший танцует лихо,
Ты в рука моих птица грешная...
Я смотрю в глаза твои синие,
В сигаретном дыму, моя сладкая,
Твоих бёдер крутые линии...
Ты на деньги, наверно, падкая...
Под вуалью невинность прячется,
А под шляпкой - глаза раскосые,
На сатине соски обозначатся...
Мы идём по лугу с тобой босые,
Мы сливаемся в стоне трепетном,
Ты меня, как волчица, зубами...
Извини, не могу я так тихо...
Что-то дикое есть между...

Хороша же ты, ноченька летняя!
Вплетена в косы ленточка светлая.
В ушках жемчуг блестит перламутровый.
В глазках – отсветы сполохов утренних.
Губки теплые, сочные, страстные…
На лицо молодое, прекрасное
засмотрелись влюбленные птицы.
Не поется им, бедным, не спится.

Я теряю слова
в янтарно-вельветовом платье осенней бабочки,
я задыхаюсь сиреневым небом заката,
и шорох полночной листвы наполняет окна
смехом и плачем,
злаками звезд и ватой
растленных любовью снов. Я потерял заботу

о завтрашнем дне,
когда руки твои пригласили меня
станцевать
вальс перелетных птиц,
когда в тишине
глаз,
ты предоставила право любить
моим губам, обветренным листьями

ночи, любить бесконечность влажного ветра
с заросших полей,
с измятых тропинок осеннего...

Пахнет морем крымская пшеница,
Шелковистым кажется туман,
В голубую кровлю бьется птица,
И чуть слышен в шорохе орган.

Разметалась степь мечтой вчерашней,
Розовый закат над головой,
И, волнуясь, пожелтели пашни
Колосом и высохшей травой.

Степь молчит, тревожно улыбаясь
Уголками побледневших губ, -
Нежная, усталая, седая,
До конца не познанная вглубь.

Я напомадила губы красным смело,
Платье вечернее кинув на спинку стула.
Шторы задёрнула. Поротив зеркала села.
Глянула в это зеркало и... утонула.

И пролетали в зеркале мысли-птицы.
И бушевали в зеркале волны-руки.
А я специально пришла сюда утопиться.
И чтобы кожа стала тонкой как у старухи.

И чтобы тонко чувствовать новой кожей.
И чтобы в мутном зеркале видеть лица.
И чтобы твоё,родное явилось тоже.
И чтобы услышать твоё: "И мне не спится"...

Меня давно ничто не вдохновляло,
Не завораживало пенье певчих птиц.
Но вдруг услышав лёгкой поступи начало,
В моей душе такие строчки родились.

Я буду честной, если позволю правдой утверждать.
Мою не принадлежность к жанру танца.
Но то, что я смогла сегодня наблюдать,
Без лишней пошлости, достойно реверанса.

Впервые я заворожённо наблюдала,
Не за движеньем рук и фуэте,
Я наблюдала чистое начало
Как первый луч рождался в девственной душе.

Их было двое, и только для меня.
Других...

Из первозданной тьмы души я выполз, заново рожденный.
Я слышал во сне псалмы ассирийских царей и аккадские заклинания,
малайские заговоры и воскурения орфических гимнов Эллады –
так прозревала душа ночи.
И если бы я вернулся в прошлое, то, встретив себя, ещё совсем юного,
я бы сказал себе – ты, и так, всё знаешь.
Я проснулся, очищенный огненной влагой зари, оделся, вышел из дома,
погружаясь в изумрудно-прозрачную, молчаливую воду утренней океанической отмели,
сел в свой автобус, и поехал...

Рассвет луна и солнце
Одновременно утром встали
И глянули в моё оконце,
Лучи по горкам заскользили.

Луны диск бледный и прозрачный
А солнца диск оранжевый, огромный.
И купол горизонта чистый,
Мир наш цветной и благодатный!

И гомон птиц, и утра свежесть,
Любовью и молитвой наполнена душа.
Хочу сказать, иль крикнуть, будь
Вечна земная красота и лепота!

Рассвет, мгновение сие не удержать,
Покинет солнца луч окно, меня,
И понесёт другим свой свет,
И будет удивлять ошеломляя...

Я сгину, были не услышаны,
Молитвы искренней слова.
Прошу осенний ветер: ,, Тише» - я,
Болит от воя голова.

Вдруг стало в мире мало воздуха,
Жар сушит губы изнутри.
Мир выпьет жизнь по капле, дОсуха,
Уйду в край утренней зари.

Уйду душой, хотя ей сложно,
Оставить тело — в нём росла.
Но и остаться невозможно:
Клеть тела стала ей мала.

А тело болью захлебнувшись,
Страдает, хочет жить оно.
Но смерть погасит его чувства,
Ему жить вечно не дано.

Я сгину, были не услышаны...

Ах, как хочется
рядом с тобой быть всегда,
Быть душою единой, нетленной,
Чтоб сияла на небе, не гаснув, звезда -
Нашей вечной любви сокровенной.
Ах, как хочется,
чтобы печаль и тоска
Тяжким грузом с души моей спали,
Одиночества участь, что была так горька,
Не легла бы на сердце ...скрижалью.
Ах, как хочется
чувствовать жар твоих губ,
Что по телу скользят, обжигая -
Дрожь и трепет в объятиях ласковых рук,
Я другого блаженства не знаю.
Ах, как хочется
слышать признанья в...