Зеркал

Я устал, упал, но встал,
Меня выпил мир до дна.
Из моих, из всех зеркал,
Теперь смотрит тишина,
Боль, обида и вина,
Глаз того, кто пуст и мал.

Я спешил, жил, но забыл,
Куда шёл я и зачем.
И усталый и без сил,
Согласившись быть никем,
Пал под тяжестью проблем,
И мне белый свет не мил.

Я мечтал, искал, но стал,
Тем кем стал — ничем во всём.
И не мой здесь жизни бал,
Гость не званный я на нём,
И чужим в краю чужом,
Жизнь свою я доживал.

Я не тлел, горел, но съел,
Изнутри...

С недавних пор я стала замечать, встречаясь взглядом с разными глазами,

Как Свет Любви струится через край, окутывая нежными клубами

Энергий Радости и Божества.

И Я — Душа, бужу другую Душу, призывом вспомнить истинность себя.

Нет важности большой о чём-то говорить, перетекая плавно в позитив.

Выслушивая собеседника, смотри глаза в глаза, без страха и обид.

Тот человек, который к вам подходит, нуждается в прикосновении Любви.

Однажды дав согласие на подвиг, иди вперёд, расти...

Я наверно теперь даже рад,
Этой глупой нежданной любви.
Вновь, как прежде, я жду закат
И небес ночные огни.

И, как прежде, я чувствую вновь
Эту жизнь и ее странный ритм.
Да, наверно все это - любовь,
Даже если я сам не любим.

Даже если меня ждет печаль,
Мне теперь уже все равно,
Ничего мне в прошедшем не жаль,
Только грустно и малость смешно.

Зажигается в небе луна
И на душу мне падает снег,
И зовет за окном темнота,
Предлагая устроить побег.

Я все это почти что забыл...

Я схожу с ума. Ну и пусть.
Я безумием болен. И что ж?
Льется дымом табачным грусть,
И я сам на себя не похож.

В отражении битых зеркал
Заменила меня моя тень.
Я так сильно собой быть устал,
Что готов потеряться на день.

Быть собой или быть не собой –
Это как то неважно сейчас.
Отгоню в темноте дым рукой
От наполненных влагою глаз.

Сейчас главное просто дышать,
Из груди выдыхая тоску.
А еще хорошо бы поспать.
И не плохо б прибраться в мозгу.

Такое чудо без косичек,
Из ничего возникло вдруг.
Мне изменила стиль привычек,
И не прикладывая рук.

Года не любят удивляться,
А просто смотрят из зеркал.
Им неохота повторяться, -
"Ну что, которую искал?"

"Да ну вас, братцы, дорогие",
Не буду я вам отвечать.
Поскольку мы совсем другие,
И я привык давно молчать.

Достойная того, чтоб сразу,
Взяв ручку или карандаш,
Творить я начал по заказу,
Про пятый не забыв этаж.

18.01.2009

Пятьсот девятый опус

Ирод, Ирод, се брашно твое
И в амфорах вино ледяное,
Алавастром ли, гипсом остье
Смерть забелит - мы виждим иное.

Колоннаду и сад обойдем,
Не четверг, а серебро лиется,
Во златых кашемирах блюдем
Тайность вишен, пусть Хала смеется.

Наливай, кто отравы алкал,
Фарисеи и дети уснули,
Шелк тиснит сукровицу зеркал,
Им пьянить нашей кровью июли.

.Пятьсот десятый опус

Виждь последнее лето, алей
Нет его, искупаемся, дивы,
Кровь совьем, чтоб кувшинок-лилей...

Ушли воздушные стихии,
Земные силы позади.
Волной прошли дожди лихие,
Теперь огонь копье вонзит.

Как упадут на скатерть кости,
Пытай стихию угадать.
С зеркал глядят немые гости,
В попытке что-то подсказать.

Идем смотрящие навстречу,
Покуда слепы и немы.
Судьбой давным давно намечен,
Рисуем в будущем миры.

И проходя походкой важной,
Придумав свой реальный путь.
Нам обернуться очень страшно,
Назад уже не повернуть.

Густая заросль обочин,
Нас не услышавших в ответ.
Отметит...

Все ложь. От первой строчки до последней.
До тошноты банальная трепня.
Глупец лишь может верить в эти бредни
Наивный юноша, мальчишка - но не я.

Ужели я не различу сердечность и коварство ?
Душевный свет, тепло - не отличу от холода зеркал ?
Перечитай свой стих, в нем что ни буква - чванство.
Ни дать ни взять - тщеславия хорал.

Но велика ль заслуга, о мадам,
Отсечь клинком обезоруженную руку ?
И бритвой полоснуть по любящим глазам
Чтоб наслаждаться боли звуком ?

О! Как мне...

А за окнами – март
разливается в лужи
и играет лучом
разогретых небес.
И не скажешь, мой друг,
что тебе он не нужен,
этот паводок дней,
междурёберный бес.

Он гоняет грачей,
он грохочет трамваем,
выявляет следы
сетевых теплотрасс…
А нужны мы ему?..
Постоим, погадаем
на осколках зеркал,
расчехлённых как раз.

А когда надоест
ворожить и чудачить
на просевшей в снегах
скользкой кромке дорог,
мы вернёмся домой,
старый друг, это значит,
я немного тебе
украчу поводок.

Там...

Твои волосы пахли полночным ветром,
твои губы искали вечерней прохлады,
и закат, опуская янтарные ветви,
укрывал тебя тенью горящего сада.

И ладони, вбирая безбрежную полночь,
пробегали огнём по листве занавесок.
Среди блеска зеркал, как несметных сокровищ,
ты искала лишь тихого лунного блеска.