Завидую себе

Однажды СЛЕЗА сказала УЛЫБКЕ:
«Завидую твоей радости»…
УЛЫБКА ответила:
«Ошибаешься… Я – маска твоей боли!»


Слёзы значат больше, чем улыбки,
Хоть улыбки чаще, чем слеза,
Кто-то скажет - в том твои ошибки,
Вовсе не туда глядят глаза.

Что ж, ошибка может быть в печали,
Без неё по жизни не пройти,
Души нам создали не из стали,
Ведь не только солнце на пути.

Всем вокруг улыбки дарим часто,
Даже если видим первый раз,
Не всегда полны при этом счастья,
А скорей налаживая связь...

Всей листвою в день непогожий
Мне о сказочных снах шумели.
А сегодня стали похожи
На прозрачные акварели.

Властью Осени опаленным -
Золотых вельмож, да в отребья?
Вы, березы мои и клены,
Дорогие мои деревья!

Ах, родные, мы вас не стоим,
Разбрелись по зимним Нирванам.
Скоро вас обнимет покоем
Навалившийся с Неба саван.

Восхищаюсь
Белым погостом
И завидую
Тихой тризне.
Вот и мне б
Так легко и просто
До весны
Распроститься с Жизнью.

В доме этом не бывает дураков,
И подобных им достойнейших людей.
Я живу от всех довольно далеко,
Так что круг моих знакомых поредел.
Но зато не слышу больше я глупцов,
И не вижу надоевших наглых лиц.
Лишь друзей к себе пускаю на крыльцо,
А иной раз симпатичных баловниц.

В доме этом интересно будет тем,
Кто из всех искусств предпочитает блюз.
Кто красив в своей моральной правоте,
И красавице, в которую влюблюсь.
Для таких гостей мой дом всегда открыт,
Засидеться можем даже до утра...

Лишь Богу, всё во всём известно,
Но не завидую Ему:
Ведь в мире жить неинтересно,
Без знаний новизны уму.

Мне Бога даже чуть-чуть жалко,
Ведь Он, всё знает наперёд.
И неожиданность подарка,
Ему восторга не несёт.

Мне жаль Его — Он всем, лишь нужен,
Иль в Нём, иль от Него себе,
Желая что-то все, их души,
Отдали близким им, в судьбе.

Ему поклонники и слуги,
Во всех есть странах и мирах.
Но и Вселенский Разум в друге,
Нуждаться может на путях.

И я, прости Господь мне...

Беснуется ведьма-метелица,
метелкой стучит по стеклу.
Завидует сущим безделицам:
уюту, покою, теплу.
Завидует кошке, мурлычащей
на старом комоде, в углу.
Завидует девочке, хнычащей
в обиде на мяч и юлу.
Завидует людям, смакующим
кирпичный дымящийся чай,
словам непонятным, чарующим,
оброненным так, невзначай…

Устала метаться по городу,
в который трескучий мороз
свою белоснежную бороду
из леса сушиться принес…

Беснуется ведьма-метелица,
метёлкой стучит по стеклу.
Завидует сущим безделицам:
уюту, покою, теплу...
Завидует кошке, мурлычущей
на старом комоде, в углу.
Завидует девочке, хнычущей
в обиде на мяч и юлу.
Завидует людям, смакующим
кирпичный дымящийся чай,
словам непонятным, чарующим,
оброненным так, невзначай…

Устала метаться по городу,
в который трескучий мороз
свою белоснежную бороду
из леса сушиться принёс.

Я вспоминаю те года,
Когда в Москву я ездил на работу,
Откуда каждую субботу
Я возвращался в милый дом.
И вспоминаю поезда,
Битком набитые, «под крышу»,
И как тогда, сейчас я слышу,
Как мне завидуют словцом.

Завидуют, что я в Москве,
Завидуют, что город классный,
И я киваю всем согласный,
С улыбкой грустной на лице.
Скучаю очень по листве,
О том, что шума меньше дома,
О том, что с детства всем знакомо –
О матери и об отце.

И я не знаю, что ответить,
Не знаю, чем похвастать...

Воскресенье, Иисус въезжает в Иерусалим на осле!
Жители Иерусалима, рады приезду Спасителя все…
Пальмовыми ветками дорогу жители выстилают,
Спасителя криками, дружно все там восхваляют.

А уж в пятницу Иисуса Христа там судом осудили
И к распятию на кресте сына Божьего приговорили…
Не захотели священники фарисеи, чтоб правил Иисус!
Ведь вкусили они сами в управлении огромный вкус.

Вот так веками на планете нашей и продолжается…
От гос кормушки некоторые с трудами отрываются,
А вот...

Утром проснулась столица,
принарядилась, как встарь;
видит – вдали уже мчится
в белой карете Январь.

Снежные вихри вздымая,
тройка по небу летит.
Солнце – держава златая –
в царской деснице блестит.

Да воспоет тебе славу
всякая Божия тварь!
Правишь Москвой ты по праву,
Русской Зимы государь!..


ФЕВРАЛЬСКИЙ ВЕЧЕР

Вьюги – крылатые мельницы,
перемолов небеса,
белой мукою – метелицей
запорошили леса.

Тонкое лунное кружево –
стылый морозный узор
держит на ветках...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...