Заветное окошко

Много в жизни прекрасных цветов,
Но не все тянет нюхать и нежить...
Пусть у них не бывает шипов
И особая колера свежесть..

И глядишь без мечтаний на них:
Сердце пылким огнём не зажжётся..
Не напишется музыка, стих -
И романсе Любви - не споётся.

Ни надежд, ни мечты - пустота...
Дни текут в непонятное русло.
.. А доступная красота
Завлекает - призывно, искусно..

Предлагает клубничку: "Возьми!.."
В и ш е н -
спелостью - сладостно дразнит,
Чтобы в таинстве зова...

Дождливая тишь;
Здесь крестили Егорья,
И плакал малыш, -
То ли дождь моросящий
Навеял слезу,
То ли ветер неспящий
Пророчил грозу...
А под сводами старых
И праведных крыш
И расписанных арок,
Как в прошлом, стоишь.
Эхо всех поколений,
Молившихся здесь,
К нам нисходит в терпеньи,
Как древняя весть.
Нам, утратившим слова
Заветную суть,
Только здесь её снова
Возможно вернуть,
Только здесь мы помашем
Подбитым крылом,
И от боли вчерашней
Душой отдохнём.

Мирно жил медведь в берлоге,
Хоть случались и труды.
Он всерьёз не знал тревоги
И не ждал себе беды.
Шмель влетел к нему в окошко, -
И давай жужжать над ним;
Растревожил понемножку,
Напустил словесный дым.
Из берлоги мишку выжил,
Налетели комары,
Кто повыше, кто пониже, -
Принялися за пиры.
Миша наш неповоротлив,
Неувёртлив, хоть не слаб,
Комары наели морды,
Распоясались впохаб.
Похудел медведь изрядно,
Комары пируют всласть;
И махнул он лапой: - Ладно...

Даже в кромешном безумии
Сокрыта заветная мысль.
Если не понял, то веруй
И с верою Бога держись.

Даже когда погибаешь,
Растоптанный злобной толпой,
Помни, что дух победы
Навеки остался с тобой.

Помни всегда о Боге,
Сердце своё раскрой.
В безумстве безумной жизни
Храни золотой покой.

Глубина глубин,
Высота высот:
Ты, душа моя,
Мой заветный плод.

День от дня во мне
Мир души растёт
В глубину глубин,
В высоту высот.

В нашем море суетном,
Лодки разные у всех.
Но к своей мечте заветной,
Каждый хочет доплыть без помех.

Каждый хочет, чтобы ветром любви -
Были наполнены паруса.
Ведь в каждом из нас и во всех уголках земли -
Живёт Дух Любви, им наделили нас небеса.

Но суетою,
Пойман был небесный ветер.
И никто не живёт уже душою,
На этом белом свете.

Перед штормом и бурей,
Обычно штиль на море.
А суета посмотрела хмуро
И вот уже зыбь на воде,
Как буревестник горя.

Ломают лодки...

Когда-нибудь я вспомню, как покорно
Каштан зеленый с ветром танцевал,
Как стан древесный воздух обнимал,
Вдаль улететь с собою приглашая словно.

Я вспомню их печальный разговор:
Тревожный шелест листьев над забором,
Словно последний из последних разговоров,
Когда рвалась стихия на простор.

Своим величьем ветер охмеленный,
Взахлеб он пел про дальние леса,
Где голубее и светлее небеса,
Где зеленее у деревьев пляшут кроны.

Он пел про разноцветные холмы,
Про шум реки и моря...

Смеялся я и глупости творил.
Ты скоро стала к шуткам нетерпима.
А я не знал, что я уже любил,
И что душа капризна и ранима.

Хотел как надо – делал всё не так.
Мне боль сжимала голову до хруста.
Но я ещё не знал, что это знак,
Что я иду на День Рожденья чувства.

И мир внезапно изменил свой вид.
Заветной тайны приоткрылась дверца
Нечаянным признанием в любви,
Поэзией расплавленного сердца.

Ты желать умеешь, глупая блудница?
Захоти и будешь статная царица.
А мечтать пыталась сидя на окошке?
Принца приворотом потчевала? Что ж ты?!
Бузина с крапивой зреют в огороде.
Родилась разумной и красивой вроде,
Прочитала книги умные, не очень.
И дождалась принца... Больно нужен, впрочем.

Я не знаю, что со мною происходит.
Поему слеза, упала на ладонь?
И в сердце боль всё время не проходит,
и душу мою, сжигает огонь.
У окошка сижу, а на лице дождь.
вновь из глаз он слезу выпускает.
Успокоив себя, я придумываю ложь,
Только сердце боль не отпускает.
И так каждый день, каждый вечер,
Сижу и грущу, горят рядом свечи...