Заветная ладанка

- Не помню ничего, что было и прошло, без хме-
ля, розг и слов,… замёрзшая десница не выдер-
жит, да и не даст напиться и птиц, что каравана-
ми летят не встретить нам такой расклад, а знач-
ит дома не увидеть? во тьме всё нужно ненави-
деть или любить заветное число или пароль иль
код, зазубрен? горбатый? или мозг запудрен? за-
былся, навсегда в пыли, не виден, только не кри-
ви, душою, ложью не исправить, что есть то есть?
ненастью править?
- Как стих внезапный, пламенем объятый...

Серость осенних дождей окутала город.
Ветер промозглый лета пожар затушил.
От светлости солнечных дней след простыл.
Остался лишь сизый туман над рекой.

Угрюма природа в осенних дождях.
Нет заветной мечты в серых буднях.
Лишь тоска и печаль в нервной душе,
Что окутана грустью на раненом сердце.

Лёд не любит лето, тает ручейком.
Холод под запретом. Теплоту все ждём.
Прорастает нежность с флорою земли.
Наша неизбежность хочет вновь любви.

Перелётной птицей вьются гнёзда пар.
По утрам случиться может и пожар,
Но не до золы он, а до уз семьи.
Ровненьким загаром загораем мы.

Ягоды и фрукты - сочности экстаз.
Очень даже круто вместе каждый раз.
Словно дождик мелкий радости озноб.
От мечты заветной заплелись узлом.

Бабочки, стрекозы с пчёлками вокруг.
Мир метаморфозой...

Замутилась во хмелю твоя головушка
Песней разлилась душа соловушка...
И за горло вновь берет отчаянье
Ходишь не в себе как неприкаянный
А беда ползет змея гремучая
Следом завела тоска тягучая
Тут же затянуло горе горькое
Принесла гостей опять нелегкая...
Речкой разлилась печаль глубокая
Слово где то бродит несказанное
Где то ты теперь мечта далекая
И в каком краю моя желанная
...А тоска знай подливает парню горькую
Навязалась в верные подруженьки
Лихо песню слыша усмехается
Мысли...

Мы встретились слишком рано:
Красивые, юные, робкие,
Одно на двоих призвание,
Одна на двоих земля,
Сейчас закружили страны,
И как-то писать неловко мне
Беспочвенное признание:
Тебя мне любить нельзя.

Находится где вокзальчик?
Хочу, как в фильме классическом,
Стоял на платформе бы поезд,
Что привезет к тебе,
Как жаль, мой хороший мальчик,
Нас нет в канонах физических:
Лишь тени трамвайных полос
И несколько встреч во сне.

А помнишь запах сирени
И сок спелого винограда,
Сады...

Падают не звёзды, а метеориты,
В атмосфере нашей, вспыхнувши звездой.
Я стучал напрасно, в двери что закрыты,
Спрятан был за каждой, мир мне не родной.

Где-то во Вселенной и мой мир быть должен,
Где-то там где солнцем, в нём моя звезда.
Если Бог захочет, Он тогда поможет,
Мне, душой хотя бы, всё ж попасть туда.

Что ж в груди так больно, что же там болит,
Сердце в ней заштопал, мне умелец-врач.
Там душа, ей тесно и она кричит,
Успокойся душенька, всё пройдёт — не плачь.

Города...

Истончаюсь, Господи, Тобой:
Я Тобой всё больше истончаюсь!
* * *
Твоё имя – с губ моих не сходит,
Повторяясь ими без конца!
* * *
Твоё имя – слава и призыв,
Слава и призыв в моём звучанье!
* * *
Я всё время признаюсь Тебе в любви,
Повторяя суть Твою всё время!
* * *
Я созерцаю, Господи, тебя:
Как истину живую созерцаю!
* * *
Я настоян только на Тебе:
Мой настой становится всё крепче!
* * *
Господи, Ты – чудо повторенья,
Чудо повторения Себя!
* * *
Ты Себя всё время...

Струится песенная грусть,
В просторы пашен и лугов,
Стоит берёзовая Русь,
На перекрёстке всех ветров,
В печали песенной скорбит,
Но смотрит с гордостью окрест
И на щеке слеза дрожит,
В её руках заветный крест.
Ой, дай же мне тебя обнять
И постоять в тиши твоей:
Моя загадочная мать,
В прицеле новых палачей.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Предстал пред дедом мудрецом
Младой изобретатель.

— Прости за беспокойство, дед!
Я изобрёл велосипед!
Не быть тому лишь хвастовством…
О нём мечтали, кстати.

Советы — для тебя пустяк!
Подскажешь, если что не так…

Хоть мудрецу немало лет,
Взобрался на велосипед,
Затем перекрестился.
С восторгом прокатился.

Изобретатель у ворот
Глядел в томленьи деду в рот.
Дождался, наконец, творец,
Что выказал ему мудрец.

— Таков совет смогу я дать:
Сумей колёса поменять...

Я ехала к тебе, изнежилась Земля,
Орехов хоровод плясал в траве известкой,
Величие небес сошло на тополя,
Платком махала вслед – своей корой – березка.

Оставшись чужаком, топорщился асфальт,
Дорога вдаль ползла неспешно серой змейкой,
И каждый час пути от грез меня спасал,
Июльский теплый дождь обрызнул стекла лейкой.

На лучшем из холстов стожары расцвели,
Синели васильки на травяном раздолье,
Заветный дым земли чадил не вверх, а ввысь –
То ветер колыхал подсолнечное море...