Заветная ладанка

Дымка небес и синь детских глаз
Смазалась выстрелом,
Он умолял быть убитым не раз,
Попусту – выстоял…

Это не сон, не фантазий полет,
Кажется вроде, но
Это в смертельной агонии рвет
Пленная Родина…

Души от тел, плоть от кости -
Пулями, градами,
Церемониал как-то здесь не в чести,
Окрики матами…

Подняты к небу пустые глаза
Стылого пешего,
В церкви – разрушенные образа,
Дьякон повешенный.

Пьяную боль поглотил липкий мрак –
Мера отмеряна,
Птицей трепещет вдали белый флаг...

Что вьешь ты? Свой узор небытия,
Бытийное провозглашенье воли!
И тянут тело в бездну якоря
И падальщики кружатся над полем.
И заступ вдруг окажется горяч,
Гораздо жарче, чем агония истоков…
Мир зрячих, вдруг окажется незряч…
Свободные окажутся в неволе.
И выданная ладанка не в счет!
Рассвет с тобой станцует пасодобль…
И кто-то нежный в комнату войдет
И отберет у смерти право боли.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2016
Свидетельство о публикации №116072806558

Мир был зачат на острие Любви
И сумасшествие своё скрывать не думал.
Он, феерические складывая суммы,
Минусовал нас всех из плоти лжи.
И, заполняя пустоту числом,
Он выбирал и ангела и зверя...
И человек, в божественность их веря,
Всему и всем вновь становился близнецом.
И хаос знал в лицо своих детей,
И не искал за муки оправданья....
Он верил только в мимолётное созданье,
Любившее в себе и свет и тень.
Ты, рассчитавший траекторию, скажи -
Зачем в тебе пустует вера в чудо...

Ты верни его Свету,
Посмотри, как телесно-тих
Его мятый конверт для Тебя,
Что он носит в ладанке сердца.
Ты отдай ему солнце,
Чтобы мог он согреться.
Ты отдай ему ветер,
Чтоб письмо он отправить смог.
Ты ему расскажи,
Что тьма - циничный двойник
Недоношенных мук,
Перерощенных снов и молчаний.
Обитаемый, родственный,
В каждой ночи своих похорон,
Вновь зрачковой водой
Ты строкою поишь завещание.
И врастая в слезу
Одноплотности пустоты,
Пишет то ли стихи,
То ли исповедь, то...

Зороастрийская жрица,
Ждущая прикосновения к раскаленной гортани,
Нежной яремной выемке реки твоей...
Ладонью обнимаю твои скулы,
Поцелуй как раскрытая роза.
Темное в светлое, светлое в темное - пишется слитно.
Расстегивая рубашку, растягивая вино,
Вживаться в лепестки песни Соломона…
Сад еще не стертый со свитков - твоё тело.
Глажу клыки ветра и падаю в подлинник сердца.
Нас сегодня осенят осенью...
Прицельно…
Обнаженное пальцев дыхание согревает в ветвях птицу.
Талые руки...

Сольная партия. Осень.
Чем ты читаешь холод?
Листья жмутся друг к другу,
Вечность свою зовя...
Этот знакомый почерк,
Эти знакомые меры,
Кем взыскано за эту осень?
Кем взыскано за тебя?
В самом начале строки
Равное чистописание,
Наполненный листьями прочерк
Нежно вскрывает слова...
Как ладно, как ладанно,
Слышишь? -
Симметрия яблок сакральна,
Толкают их в этот синий
Толкают... на глазах у тебя.
И кружатся бабочки ветра -
Жёлтые жрицы Гогена...
Одна над землею зависла -
Может...

«Vino veritas»... Твоё сердце - вино...
Оно помнит поэзию белого воска касаний.
Нам положены в ладанки
Львы построчного звука признаний,
Где до нас сочтено алфавита святое число.
В лозах дикого солнца иное сечение слов,
И архаикой лист там, где небо встречалось с землею...
Помяни его всуе среди этих измученных лиц,
Среди их бесконечности однообразных молчаний.
Позови меня жаждой и не плачь о песке.
Твои плечи - вино и сандал,
И последний апостроф предтече.
Как секрет этих рук в розах...

В той темноте, где у ночей хребет из воска,
Какая нота, милая... Скажи, какая нота,
Какая Нота отвечает за Любовь?
В изгибах повторений тесноты
Соткать свеченье сил
В подстрочник синих терций,
Где, обостренные до солнца,
Мы - лирика сквозных свечей.
Идем со мной по краешку строки
В тот шепот слов, в ручное откровенье,
Там, где Эфир у ног отца Эреба,
Играет лунный полонез размена нот...
Размена запахов на чистокровность слов
Широкой плетью одичавших ароматов,
Где вне земли мы...

Ветер воет в трубе тонко,
То ли плачет, то ль поёт.
В руке ладанка-иконка,
Вдруг нагревшись, обожжёт.

Не научен я молитвам,
Скажу как душа велит.
Она Богу в слове чистом,
Изольёт всё что болит.

Нет великого уменья,
И талантов в ней, но всё ж,
Нет в ней чванства самомненья,
И она не любит ложь.

Ветер воет, кружит в смерче,
Прошлогодний лист сухой.
Невесомой тени легче,
Он танцует над Землёй.

А в душе тепло и тихо,
Словно в будний день в церквях.
В ней храню свет дней...

Ты не плачь, не плачь красава,
Не грусти о днях былых.
Всё пройдёт, печаль и слава,
Смоет Вечность в Лету их.

Ты у ладанки-иконки,
Помолясь, спроси совет.
И тебе за голос звонкий,
Бог подарит счастья свет.

А изменщика коварство,
Позабудь как сон дурной.
Мир ему, его лукавство,
Возвратит назад с лихвой.

Там где свет всегда есть тени,
Не уйти, вперёд спиной.
Не жалей былых мгновений,
Не гляди назад с тоской.

Ты не плачь, не плачь красава,
Не тумань очей слезой.
Есть, у...