Застыла Ели безмолвно и гордо

Ты перед нами, время, не гордись,
Считая всех людей своею тенью.
Немало средь людей таких, чья жизнь
Сама источник твоего свеченья.

Будь благодарно озарявшим нас
Мыслителям, героям и поэтам.
Светилось ты и светишься сейчас
Не собственным, а их великим светом.

если б наши кошки
были бы барашки
ели бы ромашки
лютики и кашки
мы бы их чесали
кофточки вязали
варежки и шапки
шарфики и шали
кошечки овечки
молочко б давали
и мурча на печке
жили без печали

Прекрасны гордые цветы,
В своей гордыне одинокой,
Но среди них прекрасней ты,
В своём молчании глубоком.
И непрощенье будет вновь,
Оно как белые две розы,
Не в силах удержать любовь,
И снова будут эти слёзы...

Душа еще темна и еле дышит плоть,
Подглазья от дождя, отяжелев набрякли.
По странности ты жив,
Грехи простил Господь,
А вот себе простить теперь сумеешь вряд ли.
Для исповеди нет других привычных мест,
Чем этот старый сад с деревьями кривыми.
Ночь не пошлет тепла,
Ты одинок, как перст,
Но женщина во сне твое бормочет имя.
Спеши на этот звук
Среди листвы и трав,
И руки воздыми в предверьи воскрешенья.
И темень ниспадет,
И будет мир не прав,
И женщина жива,
И в ней твое спасенье...

Когда мне время застит очи тьмою,
А Бог укажет путь в иную тьму,
Я и тогда слабеющей рукою
Твою найду и, как смогу, сожму.
Не уходи, побудь еще со мною,
Сегодня день не делится на час.
Одно мгновенье картой козырною
Соединило, разлучая нас.
Я все прошел, и все давно изведал,
Вкушая взлет, я падал тяжело.
Моим невзгодам, радостям и бедам,
Не помогло случайное тепло.
Жил на авось, надеялся на счастье,
Как бревна перекатывал слова.
А за спиной, как липкое участье,
Катилась вслед...

Одно цепляясь за другое,
Меняет жизни нашей ход.
И сложным делая простое,
Покажет всё наоборот.

И в нас вдруг полюса меняет,
Мир, плюсы перемкнув в умах.
И мысль разряд в них порождает,
И с нею радость, грусть иль страх.

Текуче время и пространство,
И нет в живом застывших форм.
И мысли в слов одев убранство,
В себе мы думаем о том.

Все о своём — о том, что наше,
Что видим в жизни с мест своих.
И мы покинув их однажды,
Всё видим в ракурсах других.

И станет вдруг простое...

Не горд, спешит везде и всюду,и перебьёт он
всю посуду, как слон в посудной лавке, он
и тут и там, и на балкон. "Как бабочка как
мотылёк?" Летал когда-то, коготок и заточил,
покрасил, (платье), всё в мыслях, на бумаге,
пакля....
На самом деле он гвидон? или бидон или пос-
уда, куда сольют всю жидкость блюда о сча-
стье нет пока и слов, попался в сети и ул-
ов украсил и собой и тело, прекрасен, мер-
зок и умело всё спутает и размозжит
следы растопит, растворит.

– Парис, Парис, зачем тебе Елена –
Чужая, безрассудная жена?
Она прекрасна, но её измена
Сведёт народы Греции с ума.

Из-за неё падёт родная Троя
И кровь невинных потечёт рекой.
Из-за неё великие герои
Погибнут глупо в схватке роковой.

Восстанет небо, засвистят бореи,
Грозя бедою страшной кораблю.
Оставь её, плыви домой скорее!
– Я не могу, Богиня! Я люблю.

Это гордый был народ наоборот.
Рассуждал он о свободе, как кретин.
Правил им до самой смерти идиот,
А потом ещё полвека его сын.

Молчат безмолвные курганы,
Укрывшись трав степных ковром.
Их, неба краешком багрянным,
Мир тронув, попрощался с днём.

Заря закатная погаснет,
И вступит ночь в свои права.
Всплывёт на небо месяц ясный,
И станет серою трава.

И станет мир прозрачно-мглистым,
Звёзд россыпь вспыхнет в небесах.
Средь них моя глядит лучисто,
Она во всех моих путях.

И степь родная тихой лаской,
Как мать, мне в душу поглядит.
И до утра мир будет сказкой,
Во мне смыв боль дневных обид.

Уснут...