Застыл

Сквозь потоки воды,
На стекле застывшие,
Вижу хмурые сны,
Вижу сны неслышные.
На асфальте моря
С талой грязью смешаны.
Бросит здесь якоря
Мой корабль бешеный.
В стиле ритма non-stop
Мы летим, бессонные.
Вечно ждем поворот,
Только дни - синхронные...

Неба перина взгляд утопила
В легком движении облачных масс,
Ультрамариновой течью залила
В волнах эфира воздушный каркас.

Тянутся горы, причудливо взору
Настежь вскрывая могучую стать,
Лезут вершинами к синим просторам,
Туч снежных свору пытаясь застать.

Небо и землю будто объемлют
Вечной гармонией кисти Творца,
И изумленно величию внемлют
Чувств наших крылья и наши сердца.

У ног ковер листвой осенней,
в душе гуляет ветра стужа,
с тобою, и ее тепло ушло в темницы моей скорби.


***
Луны отраженье скользит по воде,
одетое в маску печали,
ее разделяю я сердцем, давно
любимой не знали глаза.


***
Зовет дорога в даль простором диким,
но крылья связаны мои цепями страсти,
что выковала ты, невольной птицей
я в клетке бьюсь, взаимности ища,
в пустыне чувств не мысля о свободе.


***
Вспороло солнце горизонта колею,
раскинуло корону золотую...

Это новое чувство под номером семь...
Все другие успешно за скобки выносим.
В скорый поезд садится уставшая осень.
На вокзальном табло продолжают висеть
три застывшие слова, но гаснет «люблю»
(вот глагол, приводящий к скачкам напряженья!),
и любовь превращается в опустошенье,
и «Прощаньем славянки» сменяется блюз...

30.10.2002

Чья-то кровь на камне алтаря.
Старый волхв закончил свой обряд.
Новой эры начинается заря,
Наша смерть надела свой наряд.

Нас уже списали со счетов,
Мы уже мертвы в глазах судьбы.
Позабыты капища богов,
На закате эра ворожбы…

Отблеск солнца на клинке меча,
Как прощальный поцелуй жены,
Сердце рвется, бешено стуча,
В последнюю битву священной войны.

Взмах руки и тысячи смертей
Полетели стрелами вперед,
Крик и звук сломавшихся костей,
И клинков смертельный хоровод.

И глаза...

Вихрь желаний меня подхватил,
Разрушив сотни преград,
И в пропасть бескрайнюю бег устремил
Без мысли вернуться назад.

Успех ослеплял, затмевая сознанье,
Не видя, что повод исчез,
Исполнял ум очередное желанье,
Теряя к нему интерес.

Внезапно сердце, застывши над бездной,
Сказало рассудку: «Проснись!
Что ждёт тебя там, - никому не известно…
Оглянись, я прошу, и вернись!»

Рассудок выбрал ту из дорог,
Где сердце и ум не делимы.
Это был очень полезный урок
С ароматом адреналина.

Идёт Ангел с черными крыльями,
Идёт ровно по кромке огня...
Волосы обесцвечены льдинками,
Умер он от первого дня...

Идёт Ангел - огонь обжигает,
Оставляя на сердце ожоги...
Только Ангел огня и желает,
Чтоб сгореть как бессмертные боги...

Идёт Ангел - скованный льдом,
Сердце лёд - обманчивый камень...
Только как-то пламенным днём,
Прикоснётся ко льду губами...

Идёт Ангел, в безумье и горе,
И жестокое пламя сжигает.
Горит бесконечное море,
Только Ангел в нём утопает...

Идет...

Вот были прежде времена,
Когда на десять мужиков
Жена была всего одна.
Не вру, без дураков.
Тогда металась зла
Жены всех мать...
Искала отпущения козла,
Но трудно было угадать.

В наличие есть теща!
Но где же зять?
И вот однажды в роще
Ей удалось застать
(не очень темной ночкой)
На травушке зеленой
ЕГО с своей же дочкой.
И стал он заклейменный...
А вскорости родился сын,
На многих был похожий,
Но пойман-то один!

Уж мужики твердили:
"Ну.зять, пропал!"
Свое же теща пилит...

Я сжигаю старый альбом,
Фотографии, письма, стихи.
Я забылся обманчивым сном,
Я забыл, что слова нелегки...

Я сжигаю старый альбом,
В ярком пламени - лица друзей.
Заблудился я сумрачным днём,
Надо было мне быть чуть смелее...

Я сжигаю старый альбом,
Писем тех один адресат.
Всё предвечно - воскреснет огнём,
Всё забудется - этому рад.

Я сжигаю старый альбом,
Неразборчивы рифмы стихов.
Я мечтаю лишь об одном,
Чтоб застыла стрелка часов.

Я сжигаю старый альбом,
С ним тоску...

Долгая холодная зима,
Заковала льдом больную душу.
За окном нахохлились дома,
В сердце поселилась злая стужа.

Только ожидание весны,
Продлевало жизнь в застывшем теле.
И лишь предвкушение любви,
Согревало душу от метели.