Засохший

Тебе тоже не спится, любимый.
И ты читаешь
мои странные строчки, пытаясь из них понять -
как живу без тебя и когда, наконец, растает
битых троллем трельяжей осколок внутри меня.
Я пыталась собрать свою «вечность» за гранью смысла.
Вышло - «время». И время вышло в зрачок зеро.
И ущербного месяца жёлтое коромысло,
зацепившись за крышу, рассыпало звёзд ведро.
Их склевали под утро птицы и улетели,
тёплый берег предпочитая безумству вьюг.
Я ж - подбитая птица, в бескрайней своей постели...

Поэты уходят, поспешно оставив творенья,
Их больше не слышат, и слушать теперь не хотят.
А что остается, лишь душ их усталых паренье,
И надо вернуться, да как воротиться назад.

Поэты уходят, их музы во тьму провожают,
Век прозы жестокой и жесткой в тиши бытия,
И маленький Принц над увядшею розой рыдает,
Как лис прирученный душа все тоскует твоя.

И надо бы снова к гармонии той приобщиться,
И надо бы где-то остаться, да пусто кругом.
Пусть строки стихов остаются, и пусть воплотится...

Счастье постучало тихо в двери,
Я открыл ему дорогу в сад--
В осень разодетые деревья
И лозы засохшей виноград.

Счастье,для того оно и счастье,
Чтоб сухую ветку оживить,
Счастье,для того оно и счастье,
Чтоб в ненастье радугою всплыть..

Счастье растрепало,закружило
Золотые листья в листопад,
Ветром душу сада обнажило,
Сдунув увяданий маскарад.

Счастье,для того оно и счастье,
Чтобы душу к песне пробудить,
Счастье,для того оно и счастье,
Чтоб Любовью сердце озарить...

Тяжело пророков бдение,
Много отнимает сил.
Бог еврейский в сновидении
Моисею говорил:

«Осквернившийся от мёртвого
Иегове не сосед,
Так гоните из ворот его,
В стане места ему нет.

С глаз долой подальше вышлите
Неутешную вдову,
Мне очистите возвышенность,
На которой Я живу.

Прикажи сынам Израиля
Прокажённых гнать в поля,
Как чеченцев всех при Сталине.
Иегова – это Я!

Истечение имеющих
Видеть Сущему в облом.
Прочь гони метлой не медля их,
В чистоте держи свой дом.

С...

Сорок дней и сорок ночей.
Сорок сроков, пустынных и горьких.
Душу выклюют сорок грачей,
Словно хлеба засохшую корку.

Снова несовпаденье, увы,
Серой слякоти в сердце и стужи
С нежной зеленью юной травы,
С половодьем, со всходами дружными.

Ты отмучилась, мама моя.
Для тебя теперь – ложе земное.
А душа, ни о чём не моля,
Улетела в небо ночное.

В кружевах апрельской листвы
Радость солнечным зайчиком скачет.
Сорок дней сиротливо-мертвы,
Как деревья заброшенной дачи.

В пустыне, зноем опалённой, самовлюбленный жил Верблюд,
Культурой явно обделённый, из тех, которые плюют.
На всё вокруг, на что попало, презрев законы и мораль,
Всегда посланье долетало, хоть вверх плевал, хоть метил вдаль.
За что ни разу не был битым, легко безгласных оскорблять,
Являясь самым именитым, между барханами гулять.
Раз под засохшим саксаулом решил вздремнуть песков варяг,
Почти сознание заснуло, вдруг с ветки свесился Червяк.
Верблюд прицелился и плюнул, но к огорченью не...

Ветер рвёт клочья рваной одежды,
Бури с дождями мешают идти.
Идёшь ты домой и понимаешь,
Что нету на свете прекрасней пути.
Видел ты множество горьких рыданий,
И пережил немало невзгод.
Война-злая спутница жутких страданий.
Ты чудом сумел пережить этот год.
Ты убивал и с каждым убийством,
Кусочек души в тебе умирал.
Отдыха не было там ни секунды-
Снова в атаку шёл и убивал.
Жестокий приказ приходил рано утром
И поднимал тебя командир.
Ты по приказу в атаку бросался...

Сейчас на улице январь

А солнце нежно нас всё греет,
Напротив дома дуб желтеет
И осыпается листва...

Подумать, ведь стоит зима

А цитрус спеет на деревьях
И я пишу стихотворенье
Какая это красота ...

Тепло на улице - зима

Вот дети бегают в футболках,
И мокрые у них всех чёлки,
Гоняют мяч то тут, то там.

Январь нам Богом в жизни дан

А солнце всё сильнее греет,
На грядках нам клубника спеет,
Цветут цветы на радость нам.

Как чудно это слышать Вам

А океан волною...

На первый снег, что выпал не напрасно,
Под небом хмурым, грязно-голубым,
Ложится боль засохших листьев красных,
Слетевших с припорошенных рябин.

Как будто крыта лаком хвоя леса.
А у меня – мурашки по спине:
Проходит мимо Снежная Принцесса,
Ни взгляда не даря, ни слова мне.

Вокруг неё снежинок белый танец,
И цвет лица смертельно-бледно чист...
И этот – еле видимый – румянец,
Как на снегу последний красный лист…

Мне больно видеть, когда рубят лес,
И гаснут ауры вчера еще живые.
Лес стонет и кричит. Но рад златой телец
Полыни горькой слёз моей России.
Он рад, не ведая, как может море слёз
Вдруг пробудить невиданную силу
Святой Любви, что человек принес
Засохшему стволу, и жизнь в нем пробудила.
Как две живые ауры сплетясь,
Вдруг разогнули согбенные спины,
И кончилась тельца слепая власть
От вспыхнувшей зарей целительной дубины.

Сергей Авдеев, он же Robinson