Зарывать

Черепашка любви защитит своим панцирем.
Будем долго мы жить не спеша и легко,
Восторгаться наивно какой-то новацией
И, от счастья дыша, зарываться в песок.

Черепашка любви будет греться на солнышке,
И скользить по волнам без причин утонуть.
Мы увидим бутылку с затычкою в горлышке.
К Робинзону найдём по записке и путь.

Черепашке любви не чужда рассудительность.
Отношения рвать впопыхах - не для нас.
Есть такая черта, как простая общительность,-
Этот дар много раз черепашью жизнь...

Мы три года с излишком
Шли от бед до побед:
В сорок первом мальчишка,
А сейчас – уже дед.

Помнишь ад летней бани?
Мессер бреет овраг,
А у нас до Кубани –
Только в небо кулак.

И от пыли седые,
Не могли мы вдохнуть,
Зарываясь России
В материнскую грудь…

Да ведь кто, кроме нас-то?
Тот январь сохраню:
Сталинградского наста
Мы ломали броню.

И на запад сметая
Паутину траншей,
Наша цепь шла литая,
Только раны зашей!

Шрамы Родины долго
Не сходили с лица...

Хлопья белые...снега...пушистые...
С неба падают...пеленою...
Вот и снова зима...
Скоро вновь...Новый год...
Грусть опять подружилась со мною...

Грусть опять, ко мне в гости, подруга зашла...
Посидим с ней... за чашечкой чая...
Вспомним прошлое...и про себя вздохнем...
Обо всем что прошло вспоминая...

А потом мы простимся...
Ее провожу...До двери...
Засиделась скажу ты подруга...
Приходи как нибудь...
Но потом...По Зиме...
В Декабре...В Январе...
За окном когда...

Ты словно ангел в платье голубом,
Что зашалился, на земле оставшись.
И в этом образе божественно-земном
Ты грезишь, искушению поддавшись.

И, вовлекая за собой весь свет
В игру непредсказуемого флирта,
Ты сочиняешь жизненный сонет
В котором зазвучит небес палитра.

Припев:
В платье цвета неба
С именем Любовь –
Расцветёт быль-небыль
Рядышком с тобой.
Ты летишь сквозь грёзы
По своей судьбе,
Сверив путь по звёздам,
В такт своей весне.

2
Ты словно ангел с неба среди дня
На...

Я родился началась война,
И содрогнулась вся страна,
Голод по полной прошел,
Радости в детстве я не нашел.
Мать уходила работать в тайгу.
На трехлетнюю дочь оставляла избу,
Маленький Саша в хате ревел,
Кушать с утра он конечно хотел.
А с фронта пишут страшный бой,
Мало кто придет домой.
Сколько бойцов осталось там,
Седые матери расскажут Вам.
Их головы снегом покрыло,
А сердце от боли той выло.
Руины и трупы лежат.
Живым всем о жизни они говорят,
Но вот закончилась война...

Жизнь положенных на веру
Относительное счастье
Чтобы кинуть вожделенный
Главный туз козырной масти
Вся духовность будет бита
Монотонным бытом серых
Неуклюже нагнетая
И деля на черных-белых
Замарав свои иконы
Будут снова разлагаться
Когда призрак неудачных
Даст им сил по развиваться
Так же слепо зарывая
Свою совесть и таланты
Грех последний, вскрытой вены
Власть заезженных гарантов
Дух слепых интеллигентов
Разлагается под ночью
Блик убитых вдохновением
Безнадежно плачет молча

Всему свое Время и Место всегда!
Дню будет Солнце, для ночи Луна.
Вечности Небо, а Время Земле.
Любящим Сердце, но нет места мне,
Когда вижу ложь прикрытую Небом,
Босую Любовь забитую гневом,
Истину когда зарывают в Земле,
Холодное Cердце прячут в Огне.
Когда человек видит все в отрицании.
Вместо себя живёт подражанием,
Но и этому здесь Места хватает,
А Время безщадно, - всё забирает!
Кроме того,
Чего Время не знает…

Всему своя Мера и Причина всегда!
Материи - форма и...

Что раньше помнилось, как миг
Давно закрылось ото всех.
Томящий думу женский лик
В печали зарывал я в земь.

Полярных свеч сиянья млеял,
Но вижу лишь ошмёток камня.
И что же в прошлом я содеял,
Как вспомнить мне, да без отчаянья?

Кого оставил я в надежде
Моей скорейшей прибыли?
И будет ли исполнен долг,
Что я поклялся выполнить.

Мой день не видит изменения
В пучине терпкого стыда.
И Соломоновы гонения
Не принимают ни греха.

Коварным вихрем окружён
Мой небезызвестный...

Однажды дал слово один человек,
И, чтобы оно не рассыпалось впрах,
Он клятвы надел нерушимый доспех
На слово, и слово осталось в веках.

С тех пор это слово покоя не знает,
Меняет хозяев и место меняет,

И топят его, зарывают его,
Чтоб не опорочить себя самого.

Казнили владельца, но вздохом последним
Сбежало то слово и стало бессмертным.

Когда проливалась невинного кровь
Оно возвращалось с победою вновь.

На камень посеяно в губящем зное,
Не умерло слово - осталось живое...

А у нас во дворе, хоть июль, но какая-то – осень.
Я хотела Весну, а живу где-то там… в октябре.
Мне задумчивость Осени ветер июльский приносит,
Словно падают листья шуршА, по июльской жаре.

И ветрА в облаках, и листва, всё осенне-седое.
Приглушило июль… только, чем? Для чего? Для кого?..
Зарываю глаза и молчу, проверяя, прочны ли устОи
Всех июлей и лет, всех моих промелькнувших веков.

Пролетели, как сон, как листва, за порывом осенним.
И июль – не июль, и весна, уж давно, лишь мечта...