Зарыться

Когда выйдет луна – жду тебя как всегда у беседки
В старом, графском саду, под угрюмой и дряхлой сосной…
Жизнь – она коротка, как упавшая с дерева ветка,
Обезумевшим ветром измятая этой весной.

Как прекрасны глаза у тебя под сиянием вечным,
Драгоценной короной – лунный свет над твоей головой!
И, поверь, просто так никогда не случаются встречи…
Эта наша любовь, эта наша с тобою любовь!

Мы откроем глаза в изумрудно-зелёную небыль,
Где под шумной листвой в унисон будут биться сердца...

Хромает ночь в расщелины дверные,
Спускает псов чернеющая степь,
Взъерошены мерцающие гривы
Холодных звезд, ползет зефиров сеть
По окнам, прозябающим в затишье,
Опавший день устало в спину дышит,
И на глазах потухшая свеча.
Сны разбегаются по душам, лишь ничья
Моя голубка, утомившись от кошмаров,
Она звенит бессонницы ручьем,
Она поет свирелью в хор ночной,
Ей не до сна, она от снов устала.
И, как закат бодрит ее призванье,
Так разбивает в прах ее рассвет,
Хромает ночь, загадывай...

ПАУТИНА


Лунною ночью под стрекот цикад,
В старой беседке я тку наугад.
Тку паутину из дней и затей,
Тихо под вздохи из мира теней.

Звёзды слетаются в гости ко мне,
С ними держу я себя наравне.
Носятся тени по стенам вокруг,
Слышится тайный мне их перестук.

С ранним восходом нежной Зари,
Скроются тени мои, мытари.
Как всполыхнёт багровый закат,
Снова начну ткать всю ночь наугад.

Звёзды слетятся в беседку ко мне,
Тени запляшут на гладкой стене.
С вечера буду я ткать до...

За молитвою вслед отворился железный засов.
Дверь открылась в знакомый до боли, восторженный мир.
С гор текли ручейки, разбиваясь на сто голосов,
Голоса наполняли собою прозрачный эфир.
На гранитной плите там покоились чаши весов,
Фолиант, безнадёжно зачитанный кем-то до дыр,
И струился песок золотой из песочных часов,
Рядом старец стоял с бородою, одетый в подир...

Он стоял неподвижно, глаза устремив в небеса,
Опираясь на посох, и что-то неслышно шепча.
Вдалеке за холмом синевою...

Плакали сердце с душой опустевшей, в обнимку.
Скорбь их, слезами обильно ладони судьбы орошала.
Трое склонились над маленькой девочки снимком,
Что улыбалась на фото, как будто бы всех вопрошала

О предстоящем большом, как Вселенная, счастье,
Невероятно красивом и светлом, как сон, долговечном.
Луг над рекою и девочка в беленьком платье:
Мячик в руках, красный бант в волосах – весела и беспечна…

Ей не дано было знать и поверить в то, чтобы
Горе, великое горе такое, могло получиться...

Страстный и любящий.
Нерв, комок жил.
Мечтал он о будущем,
Но, не дожил.

Рвался в атаку он.
Неудержим.
Поэт запрещен.
Полицейский режим.

Нарушивший песнями
Сильных покой,
Народу известен,
Любим и такой.

Спорт и рекорды.
Оглохла страна.
Смолкли аккорды.
Мрак, тишина.

Умер... Крик боли.
Гитара мертва.
Братцы! Доколе?!.. -
Пустые слова.

Облако пыли.
Не видно зари.
Чтоб не забыли,
Просто, умри...

Жизнь-судьбинушка наперекосяк –
за окном поет соловей не так,
лунный диск исчез, словно черт унес,
туча катится, как косматый пес,
кот помоечный во всю прыть орет.
и бессонницы нестерпимый гнет.
Не пойму никак – да за что ж меня?
Вот бы сердце мне взять и поменять
бесполезное, как в степи фонарь,
на холодное, что заря в февраль.
Проклятущее изболелось так….
Жизнь-судьбинушка наперекосяк

Рассвет молочно-белый,
дождь, шорох камыша.
О, если б я умела
вот так же неспеша

уютно, осторожно
заре с дождем под стать
с любовью невозможной
душе своей внимать.

Но, повинуясь ритму,
несущемуся вскачь,
кромсала будто бритвой
всем грузом неудач,

погоней за химерой,
несбыточной мечтой.
Что счастья было мерой?
Кто мне кричал «Не стой!»?

Рассвет молочно-белый
грибным дождем шуршит.
Измученное тело –
пристанище души.

Стекается туман белесый…
Играя красками зари,
луч солнца - взор из поднебесья -
витает в облаках любви.

Твоё лицо в пространстве этом
навстречу моему течёт,
плывёт, окутанное светом,
неудержимо нас влечёт,
заворожённых белой сказкой,
в объятья с доброй тишиной,
во сны, наполненные лаской
и радуг призрачной волной.

Зыбучесть света заполняет
глаза. Стираются зрачки.
Призывным пламенем мерцают
очей бездонных маяки.
Полог ракит, шёлк трав зелёных,
узор листвы над головой
укрыл...

В душе моей мятежность не угаснет,
И счастлив я листать страницы жизни.
Желанных образов прольётся чистый свет
Омыв испачканные бытом мысли.

И созидания ростки пробьются вновь,
Круша рутины окаменевшие наплывы.
Крон зелень выбросят в стремительном порыве,
И буйством вскрывшихся цветов
Вдохнут мне в ноздри аромат миров забытых.

… Домов высотных силуэты тают в дымке,
И им на смену детства степь в ковыль-траву
мои босые стопы обувает.
И по ногам все выше, выше, по позвонкам...