Запомни

Нас отчитывает жизнь с тобой, как школьников,
Нам отсчитывает счастье и года.
Ставим данью ей цветы на подоконниках,
А потом их поливаем...иногда.

Назначает нам задания домашние,
С ними не всегда, увы, справляемся,
Доедаем в спешке завтраки вчерашние,
Расстаёмся - заново влюбляемся.

Нас отчитывает жизнь с тобой, как школьников,
И стоим мы перед ней, потупив взгляд,
Не замечены в рядах её поклонников
И наивные, как много лет назад.

Потерявшие себя в боях обыденных
Вражески...

Мадам меха купила красоваться в клубе.
Тепла обновка, так изящна и легка!
Но знайте: каждый волосок на Вашей шубе
Запомнил стон убитого зверька…

Июль шестидесятого. Встречали
В краю рыбацком сразу трёх вождей.
Венгерского с немецким привечали
И нашего не гнали мы взашей.
Напротив, фимиам вовсю курили.
Неважно, что порою он горчил.
Средь пионеров, что цветы дарили,
И я букет свой Ульбрихту вручил.
Потом с подмостьев гости наблюдали,
Как на огнёвке ловят осетров,
Потом в толпе вовсю митинговали,
Потом – под тентом сели, под шатром.
Ломился длинный стол от чудных кушаний.
И я там был, сидел за тем столом.
Не пил, конечно...

Однажды, в размышленье погруженный
я испытал желанье закурить,
и видел я: во мраке подсознанья
ехидный глаз зажегся, голова
змеиная из мрака проступила,
дразня меня раздвоем языка,
но размахнувшись, мощно я ударил
в прищурый глаз, и тут же, отделившись
от телесов, глава преобразилась
в подобье жабы
и ушла в глубины,
и вместе с тем желание исчезло….

Однажды, в размышленье погруженный,
почувствовал я в сердце чистоту,
и видел я: душа моя сидела
на каменной ступени; белым светом...

Может быть за эти строки
Назовут меня жестоким?
Может, сделал вдох неверный,
Подавившись вдохновеньем?

Только женщина в прицеле
Задрожала и ушла -
Пламенели, сатанели,
Испарялись зеркала.

Вызывался к поцелую
Тёмно-угольный оскал -
Та, с которою танцую,
Будет сброшена со скал.

И безрадостно и чУдно
Задрожала боль на блюде,
И с испариной со лба
Шёл до пятого столба…

А в зелёном перегоне -
Всё овечие стада -
Человечие законы
Загоняют их сюда.

И вдали, над этим фоном...

Когда,муж,себе любимую завел.
Голова его от счастья закружилась.
То меня решил,просватать он,
Чтобы под ногами не крутилась.

Друга своего мне предложил,
Тот,что от вина не просыхает.
- Он хороший,милый - говорил.
- И твоих детишек приласкает

- Будешь с ним ты,как за каменной стеной.
- Выходи скорей ,подруга,
- Жизнь твою я сделаю такой,
- Что надолго ты запомнишь,Мишу,

- Будешь жить с печалью и тоской.
- Как тебя сейчас я ненавижу.
Так сказал и сделал,как сказал.
У меня...

Я ничего не забываю,
Запомнил все до мелочей,
Ах, как давно я тебя знаю,
И сколько я не спал ночей.
Ты отвечала мне улыбкой,
Как снег я таял от тепла,
И жив лишь был надеждой зыбкой,
Чтоб ты к другому не ушла.
Все чувства я скрывал за смехом,
К тебе дотронутся не смел,
Теперь откликнулось все эхом,
Нет! Не угас огонь – он тлел.
Твоя улыбка и твой голос,
Родные, милые черты,
Кудрявый и прекрасный волос,
Ведь это счастье, что есть ты.

Пишу тебе и для тебя,
Мой бог, мой господин, любимый,
И мысль летит, к тебе маня,
О, как же ты далек, родимый…

Пишу тебе и для тебя,
Судьба пусть два крыла раскинет
И сбережет, коль нет меня,
Мой милый, твой покой… Отныне

Я - некрещеная, молюсь,
Чтоб путь твой был как можно гладок,
Просить Его я не боюсь,
Пусть встречи миг наш будет сладок.

Пишу тебе и для тебя,
Над бездной верст, что между нами,
Пусть голос мой звучит звеня
И требуя тебе награды.

Мой господин, твоя раба...

Днем город как город,
И люди как люди вокруг,
Но вечер приходит,
И всё изменяется вдруг.
На лица актёров кладет он
Таинственный грим,
И Гамлет страдает,
И снова поет Лоэнгрин.

Ах этот вечер, лукавый маг,
Одетый вечно в лиловый фрак.
Погаснут свечи, уйдёт любовь,
Но в этот вечер вернётся вновь.

Опять каравеллы
Привозят рабов и вино
В ту гавань, что дремлет
На дне океана давно.
И вновь слышен голос
Бессмертной и гордой любви,
Что схожа с планетой,
Ещё не открытой людьми...

Лошади умеют плавать.
Но – нехорошо. Недалеко.
«Глория» - по-русски значит «слава».
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей – подков четыре тыщи!
Счастья всё ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди – сели в лодки. В шлюпки – влезли.
Лошади – поплыли просто так.
Как же быть и что же делать, если
Нету мест на лодках и...