Заплетаем мы в кружево таинство

Не упусти мгновений чудных,
Когда проклюнется листва
И лёгкой пеной изумрудной
Покроют ветви кружева.

Пройдись по улицам и скверам,
Вдохни чуть горький аромат
Листочков клейких. И всем телом
Ты ощути весенний лад.

Там нота «до» – начало жизни -
Звенит, искрится и поёт.
Там нота «си» – венец всей жизни -
Чрез всю октаву вам сверкнёт.

То гром мажора раздаётся –
Жизнь впереди. Она зовёт.
То грусть минора вдруг прорвётся.
Ведь всё пройдёт. И жизнь пройдёт.

Не...

Вздремнув немало о реальном,
Сон мира отпустил навеки
Всё важное, что так банально,
Всё нужное сквозь медь и реки.

Таинства жизни нигде не видно,
Болото быта в потере где-то.
И гордо важно и стадно стыдно -
Померкли дружно в потёмках света.

Где-то - нигде-то. Кто-то - никто-то.
Эта прямая - вся в поворотах.

Волчок стоит. Часы идут.
Привет царю, Марк Юний Брут!

Окинуть цепким взглядом. На глазок
Определить размер и настроенье…
Кроить недолго, резать без сомненья
Как вдоль страницы, так и поперёк.

Найти сюжет – красивый и простой.
Скупыми филигранными стежками
Скрепить реальность с собственной мечтой
И прострочить бессмертными словами.

Метафоры пришить как кружева,
И пальцем… уколоться о героя,
Который, пока фабула жива
Предпочитает быть всегда иглою.

Веселый паренек – весенний дождь,
размахивая старой венской кружкой,
над Австрией плясал. Собой пригож,
плясал он вместе с радугой – подружкой.
И, заливая пивом все подряд,
тряся пером своей тирольской шляпы,
бежал по небу он куда-то, наугад
и брызгал, и накрапывал, и капал.
Он упивался удалью своей,
Рвал кружево из тонких нитей света,
и в его честь альпийский соловей
пел, возвещая о приходе лета.

Старые дворики старой Одессы,
Солью пожёваны ветхие стены,
Крепкий булыжник на улицах-сценах,
Клёны, каштаны… Слободка, Пересыпь…

Узких извилин дорог не хватает,
В пробках машины висят колбасой…
Кариатида с отбитой рукой
Грустно балкон подпирая, мечтает…

Кто-то на стенке оставил сердечко,
Имя, плюс, имя, три знака – вопрос,
И многоточий невнятный допрос
Старые камни прошил, как картечью…

Низкая арка, столетняя ковка
Кружевом вьётся в металле ворот,
Тенью прохлада во дворике...

Шаги в этом мире её не слышны,
Звездами платье расшито черное,
Сияние небес и отблеск луны,
Дыханье чистое, словно горное.

Танцуя снежинками медленно вальс
От самого неба на крышу дома,
Мгла чиста, ей не ведома фальшь,
Ведь небом самим к нам она ведома…

Освобожденье души, иль рожденье -
Таинство времени, так было давно…
Мира небесного вновь возрожденье -
Красавица Ночь постучала в окно…

Гнедые и каурые, сильные и сытые
Свадебные тройки в лентах и шарах
Бьют асфальт копытами…
Впрочем, не копытами, -
Какие там копыта в «Волгах», «Жигулях»?
С повышенной нагрузкою –
явленье повсеместное! –
Трудятся загсы, таинство творя.
Женихи с невестами, женихи с невестами –
Свадебный конвейер в субботу сентября!.

(Каждый третий брак в стране - брак.
Муж уже не друг жене – враг.
Лишь пеньки торчат на месте бывшей рощицы.
И по детям бьёт наотмашь безотцовщина.)

…Как память...

Черная ночь твоих глаз
Преломляется таинством
Лунного ветра,
Я крадусь между звезд,
Между игрищем фраз
Полуночных бродячих поэтов.
Я слепец, я посланник
Крылатых речей,
Моя ночь опустилась затменьем,
Я иду по пятам
Храма звездных свечей,
Я ищу в тебе страсть во спасенье.
Эта черная ночь,
Беспробудная даль,
Отворяется холодом неба,
Я бродячий аккорд,
Во хмельную печаль,
Что растает с рассветом бесследно.

Белых ночей лето платье накинуло.
Укоротило подол темноты.
И над Невой белый плат свой раскинуло,
Чтоб осветить все дворцы и мосты.

Белая ночь над Фонтанкой и Крюковым,
Белая ночь над Сенной, над Невой.
Анничков мост ночь накрыла, как кружевом,
Руки раскинула над мостовой.

Белых ночей - время - вальсов и выпусков,
Время прощанья со школьной порой:
Боль расставания с детством здесь мирится
С радостью встречи с дорогой иной.

Алой зарей лето ночи раскрасило
И...

Сегодня бал, в огнях весь дом
Подъехали кареты
Шампанское укрыто льдом
И слуги приодеты

Вплывают дамы, всех слепят
Бриллианты и сапфиры
Надеты модные шарфы
На оголенных спинах

Везде банты и кружева
Мелькают эполеты
И знатоки Парижских мод
В новинки разодеты

Зал весь в свечах и зеркалах
Хрустальный звон бокалов
Хозяин дома объявил
Раздолию начало

Мазурки музыка звучит
Её сменяют вальсы
Никто веселья не отверг
И скучным не остался

И лишь седые генералы
Не бросили...