Замёрзший

- Не помню ничего, что было и прошло, без хме-
ля, розг и слов,… замёрзшая десница не выдер-
жит, да и не даст напиться и птиц, что каравана-
ми летят не встретить нам такой расклад, а знач-
ит дома не увидеть? во тьме всё нужно ненави-
деть или любить заветное число или пароль иль
код, зазубрен? горбатый? или мозг запудрен? за-
былся, навсегда в пыли, не виден, только не кри-
ви, душою, ложью не исправить, что есть то есть?
ненастью править?
- Как стих внезапный, пламенем объятый...

Он снова долго простоял у дверей,
Он не хотел, но всё же думал о ней,
Он знал, что ждут его, но всё ж сомневался.
Уже откладывать нельзя на потом,
Уже родным стал для него её дом,
Он заскучал по ней, себе он признался.

Она играет на рояле одна,
И никому сейчас она не видна,
Души её не оборвётся струна,
Ничто на свете не бывает случайно.
Свободно место, но всему вопреки,
Звучит мелодия в четыре руки,
И все тревоги от неё далеки,
Сегодня вечер не добавит печали.

Порывы ветра...

Прикоснись ко мне ветром шальным,
Обжигая замёрзшие плечи.
Я останусь сегодня твоим,
И для нас опрокинется вечер.

Прикоснись ко мне чайкой, когда
Расправляешь ты крылья в полёте.
Я сегодня скажу тебе "Да",
И вы нас ни за что не найдёте.

Прикоснись ко мне танцем ресниц,
Искупавшись в глазах непременно.
Мы напишем немало страниц,
О любви нашей так откровенно...

13.12.2010

За окном шумит машина,
У беседки, клёны стынут.
С них листву сняв, догола,
Осень их раздеть смогла.

По замёрзшей луже важно,
Голубь, грязный весь, идёт.
А под ним стеклом витражным,
Блестит гладкий, твёрдый лёд.

Прошла дама с чёрным псом,
Всем виляет он хвостом.
Скрипит где-то дверь натужно,
Словно стонет — смазать нужно.

Красномордый дядька толстый,
Машет в такт ходьбе руками.
Он спешит решать вопросы,
Занят — важными делами.

День обычный, городской,
Шум толпы — морской...

Ночь коварная женщина, в чём же вина,
Что когда гасят свет, время всё же идёт?
И она, по природе своей холодна,
Не уходит, а словно нависла и ждёт.

И подруга зима повторяет ей в такт,
Что замёрзнут сомнения все за окном,
И как полночь пробьёт, дом затихнет и так.
Только ветер играет со снегом и льдом.

А внутри так тепло, снятся летние сны,
Там смеются глаза и идёт грибной дождь.
Я заждался тебя возле нашей сосны,
Но уверенность есть, что ты точно придёшь.

И когда я проснусь...

Первый снег ложится робко
На замёрзшую ладонь,
На берёзку и на тропку,
В темень лужи и в огонь.

Костерок едва пылает
Под давлением зимы.
Потускнел и умирает
И сдается власти тьмы.

Первый снег ложится в души.
Мёрзнут чувства на ветру.
Заигралась злая стужа
В беспощадную игру.

Остывает наша юность.
Гаснет свет усталых глаз.
И холодная угрюмость
Бледным снегом давит нас.

Кружит метель безмозглая,
Но это не беда.
По телу лупит розгами
Замёрзшая вода.

Буянит ветер северный
И западный шумит.
Сугроб бежит уверенно.
Озлоблен, пьян и сыт.

Ломает окна хрупкие,
Жестокая зима
И вихри многорукие
Стучат во все дома.

Но это ужас временный
И скоро он пройдёт.
Куда страшней не мерянный
В мозгах круговорот.

Кружит метель по разумам
И дует всё сильней.
Кровавая, заразная…
И смерть бежит за ней.

Под илом крыш -
ветвей стеклянный свод,
прилив луны
окутал спящий город,
увязли фонари
в тумане нежной боли,
и призраком огня
мерцает тонкий лёд.

Минуты тают,
словно снежная вода,
с цепи февральской
рвётся чёрный ветер,
в замёрзшем небе
ласточка рассвета
взмахнёт крылом,
скользнув над коркой льда.

Рыдала свеча над уснувшим поэтом,
И небо молила помочь ей рассветом.
Долги и суровы декабрьские ночи,
И в горе никто не желает помочь им.

Одни только ветки замёрзшей рябины,
К окну наклонившись, зажгли все рубины.
Под взглядом хрустального, лунного света
Они засверкали, как лучики лета.

Разлили спектр красок, мешая с тенями
Озябшими веток рябины руками.
И вздрогнул поэт, потревоженный светом;
Глядит, не мигая, на зрелище это…

И сами собой из души льются строки,
Вливаясь...

Мелким почерком
прошуршит
метель января
по белым страницам
улиц.
Иней
очертит веточку ивы
у замёрзшего берега
сердца.
Треснувший лёд
луны
отзовётся
молчанием
и обрисует
перспективы
полночной аскезы.

На щеке
застынет слезой
северный свет.
Горизонт
затопит
сиренево-алой
предсмертной краской,
будто время пришло,
ждёшь ты его или нет,
чтобы вписать
ещё одну строчку
в роман
с открытым финалом...