Замыкая круг

В суетной жизни я не был безгрешен,
Каяться только ни в чем не хочу.
У почерневших и мокрых скворешен
Ранний апрель раздувает свечу.
Это, скажите, такое откуда?
Голосом хриплым слова зазвучат
Благодареньем за дивное чудо
Росчерки ласточек, гомон скворчат.
Голову вскину светло и поспешно,
Дверь замыкая, бросая жилье.
Это не я - обалдевший и грешный –
Несовершенство людское мое.
2002г.

Не верьте, прошу вас, не верьте…
Уста замыкает печать.
Не надо,
Не надо о смерти,
Давайте о жизни писать.
Давайте о солнечном свете,
О том, что живётся легко,
Что встретим ещё на рассвете
Туманных лугов молоко.
Пишите про сына,
Про дочку
Возвышенно и горячо,
Последнюю смертную точку
Успеем поставить ещё.
Пишите о небе и звёздах,
Которых не сосчитать.
Пишите
Сегодня – не поздно,
Мой друг не успел дописать.
Пишите, как прежде, страдайте,
И днём,
И в полночной тиши,
Не смерти...

В царстве замок замыкает пространство…
В замке царёк отъедается впрок…
В парке парок испаряет пар панства…
В сказке мазок замазюкан в мазь-смог…
В дружбе дружить дружелюбно по диву…
В силищах сила стосильной мечты…
В Bille былины пестрят по витрине…
В маске сказатель казачит умы…

24. 11. 15

На берегу морском, Уродство
Вдруг повстречало Красоту.
Такого рода "инородство",
Свело лишь — искупаться тут!

Едва с себя одежды сняли,
Отдались ласковым волнам.
Плескаться, плыть не уставали,
Взрывались брызги тут и там…

Уродство на берег вернулось.
И облачилось не в своё.
Ему плевать, что будут думать.
На то — уродства бытиё!

Никак того не ожидала.
Хоть, огорчило Красоту,
Но тем, что на брегу осталось,
Прикрыть сумела наготу.

С тех пор, (не ведая причины)
И принимают...

А в глазах плескалось горе,
Из него тоска кричала.
Обожгло меня их море,
Во мне радости не стало.

Что ж ты сделала со мною,
Своей грустью и тоской,
Исколола — как иглою.
Отобрав души покой.

И не мил теперь мне тоже,
Мир, ведь ты печальна в нём.
Поделись печалью, сможем,
Победить её вдвоём.

Я просил — не замыкайся,
Ты в себе — я не чужой.
Не молчи — не отдаляйся,
Без тебя мой мир пустой.

Но сожгла меж нас мосты,
Ты уйдя сквозь утра зОри.
Я кричал, молчала ты,
А в глазах...

А в глазах плескалось горе,
Из него тоска кричала.
Обожгло меня их море,
Во мне радости не стало.

Припев(2раза):
Что ж ты сделала со мною,
Своей грустью и тоской,
Исколола — как иглою.
Отобрав души покой.

И не мил теперь мне тоже,
Мир, ведь ты печальна в нём.
Поделись печалью, сможем,
Победить её вдвоём.

Припев(2раза):
Я просил — не замыкайся,
Ты в себе — я не чужой.
Не молчи — не отдаляйся,
Без тебя мой мир пустой.

Но сожгла меж нас мосты,
Ты уйдя сквозь утра зОри.
Я...

Ну, что же Вы всегда такая грустная?
На лике Вашем вечная печаль.
Не стоит замыкаться словно устрица,
А лучше, улыбнувшись, гл'януть вдаль.

И там, вдали, откроются вид'ения
Забавных приключений и чудес,
И счастье ожидает, без сомнения,
С тем, кто сойдёт к Вам ангелом с небес.

Пусть в жизни не всегда бывает радостно,
Погодка невесёлая, так пусть.
Но сокрушаться этому не н'адобно,
С улыбкой лучше отпустите грусть.

Ты скажи мне, что гнетёт,
Тебя вновь и мы — с тобой,
Вместе — сломим этот гнёт,
И грусть с тучей унесёт,
Ветер вольный и лихой.
И воспрянем мы душой.
Вновь понятным, и простым,
Станет всё, печаль как дым,
С тучей канет в небесах,
Ты забудешь боль и страх.

Ты пойми, ведь мир таков,
Каким виден в нас он — нам.
И не надо грустных слов,
Ведь к проблемам не готов,
Тот, кто верит лишь словам,
Что однажды сказал сам.
Он, стремясь в себя уйти,
Попадёт на том пути,
В одиночества...

Его пасьянсу медичи или их суду? (линчи и
пинчи) точки и запятые, или цепочки, род-
ные), раскладыванию карт, подниманию
и опусканию капюшона, (арт), развивая и
не развивая память, это всё равно, что ды-
шать на счёт, ( а..мать, нет, мять) (на два
вдох, на четыре выдох, с паузами между),
без стандартов и с ними, нежду? не жду
надежду, (пти маля или ещё какого, а-ля),
жажду……….утоляя, припивая или нет, при-
певая, три эпи припадка, в конце, в середи-
не и вначале, сами приходят в...

Дедушке-Ленину в землю пора бы...,
а по иному ( Заслуги - не в счёт! ),
телом и духом, познавши масштабы,
всех, он, живущих, в могилу сведёт,
как и потомков ( Апломб - не в бутылку! ),
переживая лишь краской ланит,
дабы узрели российскую ссылку,
через сибирский её колорит,
да от Уральских Хребтов до Чукотки
( Где и Ильич не бывал никогда! ),
в Шушенском с Надей ( Завяньте, кокотки! ),
в чувствах цветя ( позволяла среда... ),
под житие-бытие, на природе,
вкупе с рыбалкой..., охотой...