Зал

"Большинство вещей, которые сегодня являются нормой, для меня дикость". (Из мыслей студентов В.Филатова.)

Друг мой страшно испугался
И покинул быстро зал:
- Там за мною вдруг погнался
Дикий бешеный рояль.

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Юбилейный концерт Маэстро Алексея Архиповского.

Он просто вышел, сел… И балалайка
В его руках вдруг сразу ожила…
Заговорила и запела звонко
И людям радость музыки дала.

Со струн лились божественные звуки,
Родной, любимой, славной стороны…
И раскрывались им навстречу души,
И память предков просыпалась в них.

А он играл… И замерли стихии…
И открывались музыке сердца.
И в ней звучала жизнь родной России,
А не крикливо-пошлая попса.

И слёзы очищения у многих
Катились без...

Хоть слушали его,
Но зря торчал весь зал.
Ни слова путного
Он так и не сказал.

"Может, хватит уже?" (Форум)

- Нет, товарищи, не хватит.
Я еще не всё сказал,
Хоть меня покрыли матом,
И уже почти пуст зал.

Ему не раз рукоплескала Королева,
Его мелодии насвистывает мир.
Он уникален даже в том, что пишет левой,
И, однозначно, для планеты рок-кумир.
Он молодым творил в дуэте с другом Джоном,
Их коллектив на танцах пел по вечерам.
Талант заметен взглядом невооружённым,
Жаль та игра так и осталась во вчера.

Его не раз ещё на сцене мы увидим,
Ему в любой стране готовы подпевать.
В культуру вклад его настолько очевиден,
Что не всегда найдутся верные слова.
Его душа не может жить без новых...

Колобок вкатился в зал
И заснул там прямо в кресле.
Но потом он уверял:
- Сон гораздо интересней!

Колобок решил петь соло.
- Ну, и как ты там пропел?
- Да, не знаю. Зал был полон
И внезапно опустел.

Расставлены фигуры
На шахматной доске,
Шедевры режиссуры,
Где каждый на крючке.

Король, с крестом и важный,
Но слаб и уязвим,
И может быть отважным
Лишь ферзь, что рядом с ним.

Передвигаясь сложно,
И конь, и офицер,
По шагу, осторожно,
На цель ведут прицел.

Расписаны все роли
В затейливой игре,
Под пристальным контролем,
На шахматном ковре.

Нас приучали с детства,
Игрок - почти мудрец,
Внушали с малолетства,
Нам матовый конец.

А как вписать системе
Нас в мировой...

"Когда-нибудь рабство и каннибализм будут вписаны в Священные Писания. Хотя возможно они там есть". (Из мыслей студентов В.Филатова.)

- Я писаний не читал,
Но о том я точно знаю,
Что дадут в банкетный зал.
Потому не унываю.