Законы

Маяковский!
Величайший
И многомерный
Поэт Московский!
Статью
Царя,
Уверенной походкой
Ноября,
Ты слыл судьбой
Изменчивой России.
Народ ее,
Всей радостной гурьбой,
Тебя встречал:
То с фруктами, то с вилой.

Твой голос,
Словно оклик
Парохода,
Магнитом вмиг
Притягивал
Людей,
Энергии
Крутого небосвода,
Предвосхищения весенних
Дней.

Общественности
Пролетариата
Ты был угоден
Только раз из
Двух.

Когда иронией
Ты ранил
Перемены,
Так...

С Богом – трудно, а без Бога – тяжело, -
Это откровение, не менее…
Бог в тебе настраивает все
На аскезу, жертву и терпение.
Потрясает Лично и извне,
Сам дает и выбор и сомнение,
И сужает жизни коридор
От иллюзий к строгому решению.
Не дает войти не в те врата
Только тем, что в них всечасно вводит,
Наставляет души иногда
Только тем, что выбором изводит.
Бог дает законы преступить,
Бог дает извлечь свои Уроки,
Этим тянет в бесконечность нить,
Чрез ошибки, боли и тревоги.
С Богом...

Пока жива еще Европа, пока на её флагах Крест
Потомки гордых Крестоносцев не отдадут своих невест...

Мой экспромт:

Прими экспромт от остолопа,
как будто это просто жест -
пока ещё жива Европа,
хранит животворящий Крест!

Пусть новые лежат законы
на троне королей и пап,
ни кто не понесёт урона,
покуда Крест тот не ослаб!!!

Помню грязные, ржавые нары,
Голых стен отдающий мотив,
Бесконечность глухих коридоров
И сокамерниц голоса хрип.
Там оставлено мною на долго
Дух бесстрашия, слепок души,
Дней тревожных тоска, одиночество,
И желание выйти живым.

К людям вышла: меня испугались,
Только властвовать здесь не могу.
По началу меня избегали...
Но я тоже учиться хочу!
Чем же я так тебя привлекала?
Ты так крепко меня обхватил!
Мне в тюрьме так тебя не хватало...
Кто же ты, а кто я...посмотри!
Как все...

Я - поэт, но из народа,
не за чем идти в народ,
хоть и говорят: "Природа",
но ведь есть и огород.

Только кус ржаного хлеба
да глоток из родника
позабуду лишь на небе,
у Христа, наверняка.

Я - поэт, и мне законы
устанавливает Бог;
и народа лексиконы
изучил я назубок.

Евреи уходили из Египта
С поспешностью, с детьми, вещами шли
И их свобода к ним была так близко,
А годы рабства, словно тьма ушли.

Ещё недавно жуткие побои,
Презренье, злоба и насилья след,
Работа, надзиратели с бичами,
Жестокий фараон, просвета нет.

И Бог услышал, вспомнил о Завете
Который с Авраамом заключал
Ведь нет народа близкого на свете
Чем дом Израиля для Бога стал.

В то время, как младенцев убивали,
Господь дитя в корзине сохранил,
Дочь фараона Моисей назвала...

Научитесь жизнью дорожить,
А она отплатит Вам сторицей
И не рвите золотую нить,
Дайте ей свободу пусть, как птица

Высоко парит над всей землёй,
Знает там она свои пределы,
Не сажайте в клетку с силой злой,
Будьте твёрды, мужественны, смелы.

И доверьтесь Вы во всём Творцу,
Проведёт Он Вас Своей рукою,
И воздайте славу всю Отцу,
Исполняя все Его Законы.

И благословенья, как река,
От Него прольются в жизни Вашей,
Пусть дорога страшна и узка,
Проведёт, не сможет Он иначе...

куда уходят междометья... -
мы вновь поладили с тобой!
мы знали,что любви созвездья
в согласьи дружат меж собой.

мы имена давали мыслям,
законы новые родив.
мы к пониманью так стремимся,
что мир наш больше,чем он был!

и вновь распахнуты объятья
не только тел,а больше - душ.
долой все тени и распятья...
пусть здравствует вновь наш союз!

Дней через шесть, проснувшись рано,
Он, подозвав к Себе Петра,
Иакова и Иоанна,
Сказал: "В дорогу нам пора".

Взойдя на гору, Он молился,
И вдруг блеснул пред ними блик,
И вид его переменился,
И стал Христа светиться лик

Ярчайшим светом; воссияла
Великолепьем неземным
Его одежда. И стояло
Два древних мужа рядом с Ним.

То были Моисей с Ильёю,
И Пётр сказал: "Учитель, здесь
Так хорошо нам быть с Тобою,
Что не хотим иных чудес.

Для вас три кущи мы раскинем..."
Тут глас с...

Всё было гораздо хуже:
Любви она не нашла,
Ей просто мужчина нужен
Зубастый, его мошна.

Не надо печали, братцы,
Сгорела любовь давно,
Что рвалось, то стало рваться
Тряпицами, всё одно.

Разрушены бастионы,
Валяются меч и щит,
У чувства свои законы,
Погибнет, коль не взлетит.

И сердцем то понимая,
Рыдала она в подол,
А рядом мужик, зевая,
Садился за общий стол.

Она себя укоряла,
Тревожилась по ночам,
А чувство, что так терзало,
Читалося по очам.

Спросил её подле гроба...