Забвенья

Мы все бываем подлыми безмерно
А коль приходится за это отвечать,
То просим помощи у Бога непременно
Себя пытаемся пред Богом оправдать. Мы все страшимся высшего возмездья
Пытаемся замаливать грехи
И просим мы у Господа спасенья
Клянясь неверные не совершать шаги.

Но жизнь людская так проста,
Что сложно,держать свой курс
На правильном пути.
И от соблазнов отказаться можно
Но мы безбожно,клятвам вопреки. свернём с пути легко и безнадёжно
Предав забвенью все свои мольбы.

Зову тебя, мой дивный Гений.
Дышу усладой прежних лет.
Сквозь прах усопших поколений
Шлю сердца пламенный привет.

Ты Музе страстной был подвластен
Влеченьем истинным души
К поэзии живой и страстной,
Без пустословия и лжи.

Предметом чудного творенья
Восстань из пепла, дивный слог.
Наказом юным поколеньям
Неси свой праведный урок.

Не дай же вновь без сожаленья
Хитам заморского двора
Предать безжалостно забвенью
Величье русского пера.

Хранитель мой, мой ангел нежный,
Ты чашей сладкого вина,
Дабы испить ее неспешно,
Судьбою мне предрешена.

Ведомый силой провиденья,
Презрев унынье и покой,
В обитель праздных развлечений
Я был гоним его рукой.

Я грусть тогда предал забвенью.
Причину помнишь грусти сей?
Так был накладен крест влеченьям
Досадным юности моей.

Слепец: пустое увлеченье
Я чувством нежным признавал
И был наказан униженьем.
Но час восторженный настал!

Я вновь живу, одним страданьем
Мне б только...

Мы стоим на краю пропасти…
Мы в двух шагах от гибели…
Прости нас грешных, Господи,
Мы ошибок своих не видели!

Мы устали ждать, Господи!
Нам не хватает смирения
Понять, что знаний россыпи
Лежат в душе в забвении.

Позволь сбросить груз прошлого
В зияющую пасть невежества.
Осветли сознание костное,
Позволь вдохнуть сияние свежести!

Ночь…Лучшая поэзия – мурчание кошки,
свернувшейся клубочком под левым плечом, у застывшего,
лунным светом, сердца. Эта ночь – больше всех слов –
это время гремучей змеи, хозяйки пустыни, на коже которой,
отпечатались мягкие звёзды – кошачьи следы. Дорожки
и ручейки тусклых, шепчущих штор, вышитых
летним ветром – проводники строк,
брошенных ненароком чёрно-индиговой пеной моря,
кипящего любовью к стихам;
здесь лучшее четверостишье – забвенье, разделенное с горным
колодезным эхом...

Ты желаешь мне счастья, когда знаешь меня,
Когда я – твоя жизнь, когда я – твоя память.
Но меня на своих и чужих разделя
Почему же твой взор так легко затуманить?

Меж тобою и мной, как всегда, пустота:
Лики дремлющих душ - отраженья одни лишь.
Я иду за тобой - пусть не тот, пусть не та –
И шепчу: «Почему же меня ты не видишь?»

Или тот, кто присел под осенними кленами,
От души заливаясь о ком-то слезами –
Посмотри же! Глядит на тебя незнакомыми,
Но такими... такими Моими глазами...

Нас поезд жизни быстро мчит,
Под стук колес считая годы...
И сердце, вторя им, стучит,
Даря нам радость и невзгоды..
Нас убаюкивает стук
И ровный, плавный ход вагонов;
И мы не чувствуем уж мук
Разлуки, тяжесть перегонов...
Мы уезжаем от потерь,
От повседневной, тусклой яви:
От Прошлого бежим в Теперь,
В Забвеньи Прошлое оставив.
Мы устремляемся к тому,
Что абсолютно неизвестно,
Не спрашивая :"Почему?" и
"Есть ли в Будущем нам место?"
Необъяснимый парадокс:
Нас манит то, что...

Как никогда, себя ты превзошла, плела корзины,
скумбрию ловила, и пела о любви так мило, так
близко, словно птица над, иль около, а впрочем,
и неважно (где), струна сыграла и мелодий звуки,
распространились и науке не затуманить мозг,
его и так немного, малина, земляника и вино, всё
то, что нужно, парня понесло, терпела, нисходила
с места неимоверная невеста, и духа покрывало, и
покровительница бурь, лазурь, пергамент, бубна
шкура, атласная, и нежная, натура и параллельное
кино...

Закат играет, «высыхают» реки,
забвение, нашедшего навеки.

***
Агония, предвестник торжества, не
промахнутся б, в русло угодить, чтоб не лежать,
на бреге, брюхом кверху, на солнце, будь провор-
ней, и прорехи в сознании, закроются тогда и не
увидят, что хранит глава.

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...