Забор

Два червяка, тела раскинув под забором,
Окинув местность томным взором,
В то время солнце согревало их,
Врать начал вдруг один из них:

«На службе у меня был человек,
Я шубой меховой был обогрет,
Кормился я из лучшего прибора..»
Он Богом был, из разговора.

Второй не обратив вниманье на слова,
Глупее мысль пытался выразить сперва:
«Я жил в деревне, ел курей,
И наплевать мне вовсе на людей».

Так два глиста собой блеснуть пытались,
Из срама сделать храм старались,
Их...

Прикоснуться рукой к тонким стеклам окна,
Поздней осенью ночи темнее и тише.
В окне дома напротив танцует она,
В тишине темной кухни гуляют мыши.

На деревьях не видно желтой листвы,
Темнота обрисует заборы и крыши.
В бликах яркого света склонилась она,
Мягким радужным кругом спокойно дышит.

Волны шелковых штор помогают пойти
Выпить чаю на кухне, где пакостят мыши.
В окна дома напротив светит луна,
Фонари ночных улиц, и звезды, и выше...

Уже октябрь,
А на железном заборе,
Всё ещё зеленеет цветущая повилика…

Карабкаясь
На вершину горы,
Вдруг увидеть куст диких роз…

Глубокий звук
Катящегося камня
Соприкоснулся с тишиной…

Темнеющие камни
На дне прозрачного ручья.
Прохлада мягкой воды…

Играть с чёрным догом –
Вот, что по-настоящему согревает
Среди опавшей листвы…

На вершине горы
Как влюблённая пара,
Только два одиноких дерева…

Год свиньи наступит завтра.
Мы пока ещё все псы.
Лаем звонким оглушаем,
Лижем руку, кость глодаем,
Ловим блох, рычим сердито,
В стойке чутко замираем,
Метку ставим на заборе,
За хозяина горою...
Но пробьёт двенадцать раз-
Хрюкним мы, живот почешем
И направимся к корыту.
Будем чавкать апетитно.
В лужу ляжем под столом
И уснём глубоким сном.

В углу, под забором гаражных строений,
Крапива нескошенной силой бушует
И жгучим напором прохладу от тени
Она защищает, кусает, лютует.
И ты, словно стройная Дева-крапива:
Прохладою манишь и жалишь красиво.

Да, разве, такое забудется? Вряд ли!
Наивный, с открытой душой,
Нырнул, безголовый, в любовь, словно в мяту,
Как в реку нырнул голышом.
А ты, обожгла, как крапива, осока,
И долго, потом, я рыдал.
Но понял, друзья, что любовь стерва, сука!
Как жаль, что я раньше не знал.

Горели факелы. Колья забора

просвечивали дальнюю забытую пустошь..

Тела изгибались в танце скором...

Бубен разрывал сонную тишь....

Волосы летели, кружась и мелькая,

лентами яркими переплетены искусно...

В мехах и кожах - человечья стая,

а точнее , женская - изливала чувства...

Амазонки - воительницы, прекрасные хищницы,

ритму отдавшись, упивались свободой...

Оставив дела: салаты - яичницы,

утверждались силой, глумясь над Природой...

Зима пришла уж снежная,
А я всё та же, прежняя,
Горю любовью нежною,
К тебе, такому грешному.

Летят снежинки стаями,
Троллейбусы усталые
Срывают провода.
Забыть тебя я думала,
Но так и не смогла.


А белый снег, скучая,
Лежит себе не тая,
Его морозы любят-
Тебя любила я.

И белые узоры
На стеклах и заборах
Украсили печаль.
Мне сон про счастье снился
Не сбылся он, а жаль.

Придёт весна подснежная,
А я всё буду прежнею.
От счастья, что безбрежное
Гореть мы будем...

Я прошу спаси мою душу,
Я кричу тебе так будет лучше.
Умерая в разбитых надеждах,
Засыхаю в тоске безудержной...
И рисую в мечте своей город,
Где дома без замков и заборов
Где душое светлой и чистой,
Буду ярче солнца светиться.
С небесами сольюсь во едино,
Буду в жизни людей серпантином.
Я мечта для тебя,
Я рисованый город,
Я как-будто вчера,
Всё ещё я ребёнок...

Соревновались, начиная с детства –
Чью погремушку громче слышно?
В пеленках, лежа по соседству,
Смотрели чей «фонтанчик» выше?

Потом лепили из песка куличик.
Армрестлинг уважали в школе.
Решали у кого вредней привычки,
Кто слово худшее напишет на заборе.

Количество, побед любовных приумножив,
За звание боролись Дон Жуана.
Чтоб заработать денег – лезли вон из кожи,
Но только, чтоб диагональ экрана…

Чтоб холодильник, дача и квартира
Намного были больше, чем у конкурента...

Дело было на заре века двадцать первого,
Всяко было во дворе, шла борьба до верного.
Кто на лавочке сидел, в пустоту в упор смотрел,
Кто в газету лицезрел - накопилось столько дел…
Кто-то сел и на заборе закричал так, впопыхах,
Что соседу, дяде Боре, зазвенело и в ушах:
«Есть у нас водопровод, заполняется немножко,
Нет давленья, слабый ход и умыться невозможно».
Тот твердит, что будто он краном открывается,
Есть источник, есть и газ - хитро ухмыляется:
«Коль у вас огонь погас, это было...