За окном и сыро и темно

Не смотрит солнышко в окно,
Хоть день и начался давно.
Там, за окном — всё серо, сыро,
Там непогода, правит миром.

День тяжкий снова — понедельник,
Пойду работать, ведь без денег,
Не выжить, а их без труда,
Не добывал я никогда.

Труд без души и жить им — нудно,
Иду, день начался и людно.
Толпы шум, как морской прибой,
Живут в ней люди суетой.

Всё приземлённо, о насущем,
Все мысли, в них весь день промчусь я.
Так изо дня в день, жизнь проходит,
И день прожив — не жил в нём...

О чём шумите тополя,
Ещё зелёною листвой.
О чём молчишь сыра земля,
В комок сжимаясь под ногой.

Не из больших я величин,
Но и у мАлых душа есть.
Её, распятый Бога Сын,
Дав, оказал им этим честь.

За каждым действием людей,
Расчёт ума иль душ порыв.
В них мир темнее иль светлей,
Мы можем сделать, изменив.

А время мчится, август скоро,
Смениться должен сентябрём.
Опять в мир осень тише вора,
Прокралась, вымыв путь дождём.

И скоро, клён с кудрявой кроны,
Уронит жёлтый лист...

Яков Есепкин

ОЦВЕТНИКИ СЕННААРА

• «Алмазный мой венец» Валентина Катаева, написанный в стиле мовизма, в свое время не могли восприять как выдающееся произведение, отличное не только от всей советской литературы, но и от иных работ писателя. Один из родоначальников советского постмодернизма и его культовый знаменосец Есепкин сегодня не может быть по достоинству оценен современниками по причине трафаретности массового сознания в том числе пассионарных литфигурантов.»
Е. Лернис


I...

Время мчится всё быстрее.
Видно, допингом кололось.
Не устало. Не стареет.
Сто очков вложило в скорость.

А куда оно несётся?
Даль темна. Не видно цели.
Там пока не светит солнце.
Неужели в самом деле

Повод есть для этой спешки?
Может сзади кто-то гонит
Или гонится успешно,
Тянет жадные ладони

И поймать желает время
И сырым, без соли скушать.
Или гонка – сбой в системе,
А бежать совсем не нужно.

Но бежит оно, не зная,
Что пора остановится.
Снова отдых пропускает
И...

Дожди, как песни, проникли в душу,
Звучат ночами в тиши небес.
Им не удастся мой мир разрушить,
Мой милый Ангел сильней, чем Бес.

В разрядах молний таится сила,
А звуках грома всего лишь страх.
Быть самым нежным ты не просила,
Даря губами тепло костра.

Ах, осень, осень, темно и сыро,
Гуляет ветер в пустых дворах.
Любовь заразна, она, как вирус,
Нас поразила, и в том права.

Светает поздно, на стёклах капли,
Не видно солнца, лишь серый цвет.
Всё было классно, скажи, - не так ли...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Камерное молчание

Второй фрагмент

Пудры тусклые, локоны дев
И нафабренных ведьм перманенты,
Се пиры, их ли с неб оглядев,
Расточат ангелки диаменты.

Шелк совьется, лакеи уснут,
Станут мертвые плакать царевны,
И юродные к окнам прильнут
Венцианским, сех муки испевны.

Нас оплачут хотя бы во снах
Злые феи музык, где лепиры
Сеней райских тлеют в пламенах,
Озлачавших всенощные пиры.

Тринадцатый фрагмент

Ангел неба, летай высоко,
Отхлебнем...

Летом бы в это время,
Было светло давно.
Но это осень — темень,
Смотрит в моё окно.

И мне из тьмы не скрыться,
В летнего утра свет.
Время вперёд лишь мчится,
Хода назад в нём нет.

И мир тропой осенней,
В холод зимы идёт.
И быстроты мгновений,
Не задержать полёт.

Время к нам равнодушно,
В нём мы и не сбежать.
Не изменить и нужно,
Жить в нём и умирать.

Утро глядит осеннее,
В гладь окна темнотой.
Зябнет во мне Вселенная,
Осень — и мир сырой...
Марковцев Ю.

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Каверы


XVI

Во надмирной юдоли гореть
Феям тьмы с божедревкой наскучит,
Положат нам еще умереть,
Несоцветность бессмертию учит.

Вновь ли Марфа обносит столы,
Ночь вифанская дышит глубоко,
Фарисеи ль опять веселы
О лафитниках – око за око.

И дадут Господь-Богу вино,
Апронахи сменят багряницы,
И в кадящейся цвети равно
Он узрит ледяные свечницы.

XVII

Вертограды чадящий нефрит
Изольют во сады юровые,
И увиждим...

I
Разъела соль асфальт сырой Москвы…
Я отдаю ей день, и дань - как в детстве.
Она мой город. Никуда не деться
мне с этих гулких древних мостовых.
Бродить за снегом, улицы листать,
следами расставляя многоточья.
Смотреть - как неба свод светлеет к ночи.
Заварка дня уже почти спита,
и тьма в стекло оконное домов
плеснёт привычно свой янтарный бренди.
Любить его - он сибарит и дэнди,
мой город. С ним легко мне стать самой -
любимою беспечным божеством,
пасущим табуны коней крылатых...

День ненастный порывисто ветром вздохнёт,
Свежесть сырости станет прохладой.
И дождинка слезой, по окну потечёт,
Громыхнёт гром, ворчливо с досадой.

В мире нет постоянства и летом опять,
Утром дождь, днём жара, зябко ночью.
И не знаешь с утра, чего вечером ждать,
Как и чем, день природа закончит.

Август лета венец и становится в нём,
С каждым днём, меньше времени света.
И уже утром сумрачным, тёмным окном,
Смотрит в дом, уходящее лето.

И прохладнее стала дождинок вода,
И всё...