За народ обидно

Мне стало обидно за русский язык.
Ожегов и Даль шевелятся в гробах.
И хочется сразу залить за кадык,
А слово «гламур» завязает в зубах.

От слова «гламур» у меня тошнота.
От этого слова безудержно рвет.
Его ненавидят со мной: лимита,
Рабочий, колхозник и прочий «народ».

Его обожает Рублевская знать.
Его затаскали ТV и печать.
Сейчас по нему можно Ксюшу узнать,
А, Зверев, услышав, берется кончать.

Его произносят: за черной икрой,
За лучшими винами прошлых веков,
В брильянтах, в...

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

А кто - то всё ищет себе оправданий,
И трудно отходит от грязных желаний,
Религии в шоке свой бред оставляют,
Славян - Победителей все поздравляют.

Все изменилось и тайны открыты,
Уж меньше страданий, и смерти забыты,
Даты Пророка народами признаны,
Кто их не принял, те станут безжизненны.

Спокойствие и доброта у Славян,
И ими не найден в Завете изъян,
Преступникам будет впоследствии стыдно,
Ведь им за неверие - счастья не видно.

Где нету Завета, жить будет...

Лужков вернулся. Как обидно!
Москву почти совсем не видно!

Едва ль не плавится земля!
Не видно даже и Кремля!

Подумал мэр. И понял он,
Что не поможет тут ОМОН.

Не может здесь помочь милиция.
И даже царская полиция.
И остаётся лишь молиться.

Устроить нужно крестный ход.
Тогда, быть может, дождь пойдёт.

В Москве жара и дым, и гарь…
А кто у нас сегодня царь?
Медведев! Ты нас не кошмарь!

Как допекла тебя жара!
Откалываешь номера!
Тебе в медвежий цирк пора!

Аж плакать...

На работе сегодня запарка,
Ну, а завтра я, может, напьюсь.
Новый год – это время подарков,
Их даёт на детей профсоюз!

Захожу я к начальнику робко
И, для дочки моей дорогой,
Мне со сладким вручили коробку
В форме замка – красы неземной.

В Комсомольске холодное утро,
От своей мне не скрыться судьбы.
Энергетик я нынче, как будто,
Ну, а ты – медсестра, будто бы.

На работе ты тоже подарок,
Получила – ребёнку привет!
Я достал свой прекраснейший замок,
Ты достала пакетик конфет...

А не болтаться ль иным, на берёзах,
коль Революция грохнет сих, в буре?!
Ветер-сподвижник, в их странности позах,
лишь колыханием, да к каждой фигуре,
в коих надежды, желания, вопросы
сгинут, в мгновения с жизнью разрыва...
Души погибших ( Не вы ль, Альбатросы? ),
уж не летать вам в мечтаниях порыва,
иль не порхать, словно бабочки, роем...
Счёт недовольных, кошмар увеличит...
Спесь равнозначна болячке, аж с гноем.
Стоит лечить ли? - Ведь мрак обезличит...
Может не надо и смерти...

Досталась мне эта сухота:
Писать обидные стихи,
Как будто неразумный кто-то
Их вжал, в горячие мозги

Не гром то грянет - баба кличет,
Не перекрестится мужик
И не улыбкой, злобой тычет,
Внезапно оскорблённый миг

Я б закричал, но все чужие,
Чтоб с потом глупость проявить:
"Дебилы ходят, как благие!"
И руки с Понтием умыть,

Но встал в глазах завесой мутной
Её греховный, чёрный рот
И по душе толпою жуткой
Гудит и топчется народ!

Не плачь, малыш, пожалуйста, не надо!
Здесь голос твой едва услышит мать,
От грохота взрывающих снарядов
Она сама готова зарыдать.

И всхлипывать нескоро перестанет,
От пуль очередей утихнет шквал,
В руинах перед взором, вдруг, предстанет
Чудесный город, некогда, Цхинвал…

Утри слезу, старик, в углу подвала,
Слов утешенья сможем ли сказать?
Когда места родимые в развалах
Ему о многом могут рассказать!

Откуда зло взялось на белом свете?
Жестокость кем была порождена?
В чем...

Сижу на истории -
Хочется спать.
Мечтаю вернутся
Сейчас же в кровать.

Я слушаю что мол России культура
Пошла от украинской (Ющенко - дура!)
Сижу и зеваю - не нужно мне это:
Бандера - герой, и святой здесь Мазепа.

Хотят перессорить
Два братских народа
Зетем посадили
К нам править урода.

И нам это видно,
Не сложно понять.
И очень обидно,
Что всем наплевать.

Живем на свалке,
- жизнь прекрасна!
Жрать подвозят каждый день.
Мусоровозки из столицы
гнильё вывозят каждый день.
А, что здесь запах неприятный,
то мы привыкли уж теперь.
Что мы на свалке, нам-то ясно.
Обидно, правда, лишь за то,
что не живет на свалке с нами,
наш Российский Президент.
Может он, понял тогда бы:
- свой обворованный народ,
за честный труд попал на свалку,
и умрет он там на ней.