За хлебом

Проснулась с любимым
Бессовестно счастливой
Погнала за хлебом
Безумно красивой

Пусть маски будут надёжны, не сдуваемы ветром,
чтобы, не пугать близких, зачем им знать, нашу, су-
щность? пусть придумывают сами, свою, ушлость,
не хлебом единым жив человек, а иллюзией и мо-
литвой, чем больше? ты, он, она, увиты? и что при-
открыто и кем? плача плачь, зачем? лишь, чтобы
уравновесить хохота хохот, а слово оно без прор-
ех? (рокот), (словопад) и не всё нужно говорить и
идти назад? на попятную, что приходит на ум? ма-
ло приятного? за? против? веки и есть кожа, и не...

Ты знал имена мнимых лиц? и тех девиц, выраж-
ающих насмешку и не пори спешку, себя не обог-
нать, остынь, опять и снова, вешай стихи, запоми-
най основу, следствие, мотив, причину, трубадур
трубадура, бард барда, а где твоя алебарда, где
она? лук, стрелы, щит (евы), трёх царств фигура,
от и до и не кричи дура, бог любит троицу, а ты
торицу, возненавидел род свой? гуигигим, гуиги-
гимов, мизантроп мизантропов, тучных клеток
гистамин, отёк квинке, династия мин, укус овода,
веди...

Не бывает лица у толпы,
Человек для других в ней, безлик.
И друг к другу в ней люди слепы,
Нрав её, необуздан и дик.

По законам её начав жить,
Поглупеть может даже мудрец.
Она может ум в нас подчинить,
Изменив ритмы наших сердец.

И спокойные в общем-то люди,
На глазах поглупев, злом живут.
В них толпа, буйство зверя разбудит,
И они признают только кнут.

Легче править толпой примитивной,
Зрелищ с хлебом лишь, хочет она.
Она любит, когда правят силой,
Ей, казарм дисциплина...

Купите мне в двадцатый век билет,
Я с удовольствием вернусь обратно,
Там золотки копили от конфет,
Все было интересно и понятно...

Там пахло теплым хлебом с молоком,
И небо было выше и синее,
Велосипед с трезвонящим звонком,
И детской дружбы не было сильнее...

Там первая любовь в девятом классе,
РОскошный бант и синие глаза,
Три самых главных слова в этой сказке
Мне не хватило смелости сказать...

Настал суетный двадцать первый век,
И я не молод, как когда-то...

Я однажды взлетел выше неба,
И попал на планету Марс.
И узнал — там не солью-хлебом,
Марсиане встречают нас.

Сила тяжести там у них меньше,
И я весил шестьсот грамм.
Нет мужчин там и нет женщин,
Однополы они там.

Размножаются там делением,
Нет любви там — нет чувств совсем!
Не страдают они сомнением,
Ум и логика там над всем.

Меня странным признав, решили,
Стерев память, назад послать.
Но людей мозг, любовью сильный,
Не дано логике их понять.

Не понять, что всего сильнее...

Между музыкой и прозой,
Между пальмой и берёзой,
Меж Тешебсом и Вуланом,
Меж коровой и бараном,
Между гор, но на равнине,
Между персиком и дыней,
Меж зурною и баяном,
Меж Обамой и Траяном,
Между парусом и небом,
Между брынзою и хлебом,
Между берегом и лесом,
Меж казаком и черкесом,
Между курицей и чайкой,
Меж кинжалом и нагайкой,
Между солнечным и тёмным,
Между сладким и солёным,
Меж таранью и малиной
Золотою серединой
По дороге в Геленджик
Сей посёлочек лежит

Был над полем рассвет, над желтеющим хлебом
Дождик мелко крапил, в лужах метя кружки
В тёмных их зеркалах, будто в оспинах небо
Крыши мокрых домов, словно в поле стожки

Ветер дунул и стих. Облаков одеяло
Торопливою лентой по небу ползёт
Только дождику этого мало и мало
Словно он в октябре всё идёт и идёт..

Вот белесый просвет, как прореха на сером
Появился сквозь тучи и скрылся опять
Но светлеет восток, и рассвет знает дело
День готовится к солнцу и солнцу сиять.

А...

Словесник емеля, взял в руку, челюсть свою,
робея, лелея, всё, что от него (себя) осталось,
а мандрагора жалась, жаловалась, жалилась,
говорила, что смерти нет, (иллюзия, сознания
нашего профузия, протечка, фишка), а есть,
одна вечность, пышка, сердечка пульсирую-
щего сокращения, гармония, закон сохран-
ения (энергии), во главу угла ставила, ничего
не понимала, не шарила.
- Что истинно?
- Не тела частица, а души крупица, (жемчуж-
ина), «не хлебом единым, жив человек». Во...

тут караул, как век назад, устал,
а вождь былой погиб под ледорубом...
Почти пришли. Устроим здесь привал,
передохнём... На водосточных трубах

как раз вот тут играл ноктюрн заре
поэт трибун, но музыка разбилась
о приговор судьбы. И лёг запрет
на этот путь вставать... Ты сделай милость

костёр под котелочком разведи
(так пить хочу, хоть помирай, ей богу!),
напьемся чая с хлебом... впереди
последний поворот на ту дорогу,

что нас ведёт замаливать грехи,
которых...