Ярок майский тёплый

Шёл тихий снег, с покатых крыш скользя,
и ночь плыла бессонная и злая…
Где можно всё, там ничего нельзя,
там время врёт, души не исцеляя.

Две спицы стрелок вяжут тёплый сон,
считая петли как шаги на плаху.
И сон бросает на меня с размаху
пушистой пряжи мягкое лассо.
Сопит в коробке тёплый нос бычка.
Слон со слонихой держат диск планеты,
под ними гнётся шаткая доска,
зайчат промокших тают силуэты.
И смотрит вечность взглядом золотым
всем сонмом сов созвездий, не мигая,
как март...

Город Вязники

Алексей Иванович Фатьянов.
Сорок лет... Как мало жизни спел!
Соловьиной песнею с тальянкой:
«Родиной», «Крылечком» и «Полянкой»
заслужить любовь людей успел.
.
Как просты родные, звонки песни!
На сердца ложатся с первых строк.
Вязниковский наш шальной кудесник.
Века прошлого и нового ровесник –
выпал соловью короткий срок.
.
В песнях милых, искренних и добрых
свет, любовь, надежда, вера, даль,
неба, Клязьмы синие просторы,
ритмов, рифм богатые узоры,
радость...

Улыбнись, на меня посмотри.
Я тебя никогда не забуду.
Взгляд твой ярок. В нём солнце горит.
И сама ты - небесное чудо.

Небеса надо мной в вышине
Предо мной та, кто может сравниться
Красотой даже с ними и мне
Не встречались подобные лица.

Смотрят вдаль голубые глаза.
В них вся свежесть весенних рассветов.
В них, как в небе, бушует гроза,
Раня юную душу поэта.

Бывал в Париже Колобок.
Сказать хорошего не смог:
- Ну да, Париж, конечно, ярок,
Но там не знают наших сказок.

Ворвался двадцать первый век
стремительною дивной эрой,
«порядок» мировой низверг.
Покой сгорел мечтой-химерой.
Традиции, устои – в прах?
Разбиты скрепы жизни, веры?
Разлились тьмою хаос, страх.
Рассыпались влиянья сферы.
Не раз кружило вороньё
времён суровых испытаний.
Дар Солнца Родине взойдёт
сквозь тучи войн и смут, страданий.
Пред огненной застыл волной,
трепещет ожиданьем нервно
испуганный мой шар земной.
На битву вышли свет и скверна.
Упали маски! Смех, оскал
из ада...

ОТЕЦ

Поэма

Валерию Витальевичу Каурову

Отец! Хоть так тебя при жизни

Я никогда не называл.

Пусть солнца свет на камни брызнет

И смерти осветит провал!



Ты был умён, красив и ярок,

Мог охватить небес простор,

В любой компании – подарок,

В любой работе – режиссёр.



А мог быть очень ироничен,

Академичен, молчалив,

Сентиментален и лиричен…

И снова дьявольски красив!



Нет! Ты не щеголял во фраке,

Зато один учиться смог

Одновременно на...

КОГДА В ПУТИ

Когда в пути – докучного не нужно быта,
Ни изобильных яств, ни длительного отдыха и сна:
Душа твоя неистощимой в нём энергии и бодрости полна
И впечатленьями – всё новыми! – не сыта…
В пути как будто бы вся ширь земли перед тобой открыта,
Постель удобная и крыша для ночлега не нужна –
Но лишь находчивость и зоркость неусыпная важна,
Да к ним в придачу – неуёмность следопыта.


ОДИН СВИДЕТЕЛЬ

Не слушай злых, кривых речей,
Не привечай хвалы обильной, но лукавой,
И...

ПЕРЕД БЕДОЙ

То ночь ли над планетой нашей, как бесшумный филин, машет распростёртыми крылами,
То ли зловеще ворон грает перед близкой уж бедой:
Что день, сильней лишь и опаснее ещё кренится к бездне шар Земной.
А между тем, его мы безотчётно к ней иль не подталкиваем сами,
Что те безумцы?.. Или же тó злонамеренно беспечными руками
Людей доверчивых вершится втайне умысел худой,
Грозящий гибелью всему, в тени упорно и давно сплетаемый за их спиной
Неощутимыми досель их беспощадными...

Курлыча в небе, журавли
Нестройным клином кроЯ небо,
Вонзились в синь и принесли
Душе волнение и трепет.

И возвращаются всегда
В родные земли издалёка,
Под сень любимого гнезда,
Под бодрый и призывный клёкот.

Как невозможно ярок клин,
Как важно рассекает воздух,
Они все вместе, как один,
Пока не разлетелись в гнёзда…

Заря восток рубином накрывала
и розовым окрасился пейзаж.
Рождался день, я наблюдал начало,
и это был предутренний мираж.

А может не мираж, а просто сказка.
Река и луг, и розовый туман.
Мне не нужна, какая то, развязка,
пусть дольше продолжается обман.

Блеск золота скользнул по небосводу,
и с гнёзд сорвалась стая ранних птиц.
Туман сошёл и превратился в воду.
Росу смахнул я со своих ресниц.

Она, как слёзы, сыпалась на землю
со скошенной травы безжалостной косой.
Я пил её и...