Яблочный спас

Я люблю. Я люблю. Ты уже никогда не узнаешь
как недолгое счастье на дольки делю допоздна.
Первый снег закружил, суета отпускает дневная,
и бессонницу ночь замыкает в провале окна.
Продолжается жизнь. Что гадать, в чём придёт ко мне завтра -
в красном праздничном сари ли, в чёрных шелках домино.
Но всё ниже в своих реверансах поблёкшие астры,
но всё явственней в голосе ветра предзимний минор.
Я люблю, я люблю - мои нервные пальцы играют,
к немудрёной мелодии я подбираю слова.
Мы друг...

Дрожь свечи
льется на волосы
расплавленным золотом.

Ты выходишь из шелковой тени,
словно нимфа речная.

Юные розы роняют свой цвет
к твоим ногам.

В нежной груди –
сладость полночного голоса,
струны ветра волнением
отвечают.

Меня уже нет,
я исчезаю тягой к губам,
где яблочный сок, черемуха, вишня
тают мартовским снегом.

Танец света –
медом по жемчугу кожи.

Души бездорожье
снова слышит
песни Эдема.

Сегодня на рассвете,
Чуть задрожали звёзды в небе, тая,
А утро мне в лицо зевнуло лёгким ветерком,
Свободною стрелою, пробивая синь, промчалась птичья стая
И кровью налился восход, утираясь туманным платком.

«Грядёт! Грядёт!» — затрепетали рощи.
Звериный рой ревёт и метит в бой,
И мы, подобные кустам, обезвоженные и тощие,
Пригибаясь от ветра к земле, теперь, как щитами,
Укрылись зелёной листвой.

Нас сотни и тысячи, рассыпавшихся по пустыням,
Тихий шелест листвы сменился лязгом...

Она больна – и, значит, я беззвучен.
Она полна дыхания – и я,
цветущим изумрудом моря.
Огонь и дерево в костре хрустящих сучьев
так связаны, так слеплены любовью
в горящем браке,
что друг без друга – дым, иль углей прах.

Когда небесным лаком
красит дождь стекло, и бледный мак
замерзших губ дрожит от влаги,
мне стоит, только вспомнить одно имя,
чтобы наполнить винной кровью плоти слабость,
чтобы палитры лужи расплескать рубинами.

Она светла – и, значит, я из ночи
бросаю якорь к...

Эх, горячка-полынь безутешная,
А мне хочется жаром пряным
Целовать твои персты снежные,
Уста яблочные да румяные.
Эх, закваска июльская, рьяная,
Пылью желто-желтушной рассержена,
Синевою безводной отравлена,
А мне хочется пить твоих вежд
Влагу-реченьку, краску-радугу.

Гляжу ей вслед и удивляюсь -
Ну что понравится в такой?!
И целый день брожу и маюсь
По нашей старой мостовой.
Ведь так нельзя. Так невозможно!
Я не нормальной рождена...
Что есть сейчас, оставить сложно,
И в этом я убеждена.
Она твоя уже в прошедшем,
Уже с другим проводит ночь.
И в том былом, давно ушедшем,
Ищу что сможет мне помочь.
Так трудно сравнивать с собою
Всех тех, что были до меня...
Кого ты звал своей мечтою?
Сгорал в безумстве не шутя?
Теперь и я на этом месте,
Другая...

Яблонею я засажу свой сад,
Чтоб вырастить прекрасное творение,
Которому я буду очень рад,
В надежде лицезреть виденье.


Вспахал я землю и убрал все камни,
Которые мешали корню лесть,
Сломал все свои грабли,
Я ненавижу сучью месть.

Воздвиг свой сад, посеял хлеб,
Построил дом в земле сырой,
Я в ней как будто бы слепой,
Но что ж вы люди, я не слеп.

Уйти от жизни я хочу,
От этой злой, суровой кары,
Мне не нужны твои дары,
Здесь находиться не могу.

Соединиться всем нутром,
С...

Разбрасывая сферы по плоскости,
…………………………………….
Рассматривая тени и блики,
Вспоминая виноградные…………
……………………………..тики,
Ореховое /яблочное……………..
…………………………заикание,
Воздушных шаров………………..
………………………недержание,
Ведра донце,………………………
До, ре, ми,…………………………
Землю, луну и солнце.
«Время собирать……………..

Осень в этом году ошалела,
Расшалилась, словно ребенок.
Желто-красное платье надела.
Босиком! Да по лужам!Смех звонок!

В косы рыжие – листья и травы,
Да венок хризантем ярко-белых.
Осень грустная? Как вы не правы!

Осень в этом году о-ша-ле-ла!


Серебрится на вкус и на ощупь
В паутинках запутанный воздух.
Осень! Хватит! Но все тонет в толще
Глаз ее зелено невозможных.

И танцует Осень,резвится,
Напевая несложные слоги.
Платье ворохом листьев кружится,
Обнимая стройные ноги...

смотри, бежит по чёрным венам,
по темноструйной пустоте,
сплетённое пространство-время,
и радиус безмерности вращая,
гончарный круг ночного неба
хранит Адама глиняный сосуд,
чьи, плоть тепла и кровь живого света,
обожжены, зачаты и отлиты
в столпах из водородной пыли,
и чья душа, грех первородный,
глотнувшая в ядре протозвезды,
творящей милостью луны,
есть заповедь единая ночная –
не убивай прекрасного,
и Евы яблочную сладость
познай во всем великолепье
нежной боли…