Я здесь не бойся

Однажды в юности я хотел
Хоть уродом, хоть калекой, но прожить
Отмеренное время
В гуще житейских дел,
Среди ординарности и лжи.
Хотел выклянчить дней у Бога
И дворнягою проскулить до самой смерти...
Но не нашёл я подходящего слога,
Созвучного прислужливым смердам!

Лучше слепым быть, чем зрячим,
Чтобы не видеть кровью омываемую сушу.
Я плюнул в лицо жизни, но получил на сдачу
Мерзость, разорвавшую на клочки мою душу.
После я не хотел уже жить,
Я хотел умереть в бою...
Теперь я...

В денек хмурый и унылый о тебе я вспоминала.
Даже весело мне было,я ведь на тебя гадала.
Я с подругами шутила и наверное,смеялась...
А потом...
Опять все всплыло...то,чего я так боялась...

Опять колючие слова
И злых вопросов куча.
Болит, наверно, голова,
Коль ходишь ты, как туча.
А за окном, взгляни, родной,
Весна с зимою ведёт бой.
Снежинки тают налету,
Капель под окнами в бреду,
И солнца луч стучится в дверь.
Ты улыбнись, в мечту поверь.
Ты улыбнись, весны приход
Развеет хмурых мыслей ход.
И слово нежное « Люблю»
Вслед за тобой я повторю

Когда безбашенно зарницы
собой осветят целый мир,
начнётся бой и будут биться,
забыв положенный ранжир,
за обшую идею Веры,
за Иисуса и за Крест...
И снова небо станет серым,
и шум наполнит всё окрест...

Четверть века назад отгремели бои.
Отболели, отмаялись раны твои.

Но, далёкому мужеству верность храня,
ты стоишь и молчишь у святого огня.

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал.
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.

Почему же ты замер - на сердце ладонь
и в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

Говорят, что не плачет солдат: он - солдат.
И что старые раны к ненастью болят.

Но вчера было солнце! И солнце с утра...
Что ж ты плачешь, солдат, у святого костра...

Теперь я знаю,
Что вдохновляло рыцарей на бой,
И силы им давало победить в кровавой брани.
Что заставляло
Собраться в дальний путь, забыв покой.
Играть с судьбой, идя по жизненно-смертельной грани.
Пройти пол света,
Свою в соблазнах честь не запятнать.
Преодолеть все тяготы и трудности в дороге.
Стремленье встретить
Любимую, умеющую ждать!
Поцеловать, обнять её, вернувшись, на пороге.

Завтра
Я снова буду сильной:
Я удержу планету
И выиграю бой.
А нынче
Хочу быть инфантильной -
Позволь мне быть капризной,
Позволь мне быть собой.

Завтра
Я снова буду сильной:
И мчаться к своей цели,
И лихо побеждать.
Ныне
Позволь мне быть любимой:
В твоих глазах теряться
И голову терять.

Завтра
Я снова буду сильной,
Я буду беспощадной,
Я буду роковой.
А ныне...
Хочу быть самой слабой,
Быть ласковой и нежной...
Быть твоей женой.

Острое стекло и гортанный лай.
Светлое чело – это самурай.
Вверх, вперед и в бой,
Без сомнения!
Презирая боль поражения.

И открылся миг откровения,
И исчезла смерть – отражения.
Нет добра и зла,
Нет стремления,
От кисти до плеч – оперение.

Смех и свист и лай,
Свет – кружение,
Умер самурай –
Воскресение!

Прошлое кругами по воде, то вдали, то выстрелом в упор,
Хмурый лейтенант НКВД курит папиросы Беломор.
Под глазами синие круги, пепельница полная бычков,
По углам мерещатся враги, рявкает на парня: «Кто таков?»
«Добровольцем просишься на фронт, мы в тылу, а ты у нас герой!
Хочется чекиста взять на понт! Сдашься в плен в свой самый первый бой!»
Папку со стола рукой берёт: « Чистокровной немки младший сын!
Знай со мною фокус не пройдёт, хоть на днях фашисты взяли Крым!»
От обиды парень...

Мы рождены в страданьях и боях,
А ныне деградируем упорно.
Прожорливые свиньи во князьях.
Тлетворный смрад. Культура в стиле порно.

Хмельной набат голодных площадей
Над кладбищем лукавого «прогресса».
Остаток здравомыслящих людей –
Последний ствол от срубленного леса.

Меч палача, в секиру обратясь,
Тупеет для прожорливой могилы.
Но крепкий корень, в почве утвердясь,
Для новой жизни впитывает силы.