Я задремал возле камина

Закутаться в плед и читать у камина,
Листать старой книги страницы.
Мурлыкает кот, повседневна картина.
И в доме знакомый запах корицы.
А в чашках заваренный бабушкой чай,
И плюшки уже подоспели к столу.
Я взгляд брошу свой как-то так, невзначай,
На то, как разлегся наш кот на полу.
Мне вспомнится время, сотканный коврик,
Который мешался все время у двери.
Я помню, бабуля ушла на коровник,
Скрипнули петли, что заржавели.
Еще, половица скрипела у входа,
Ее так давно обещали прибить...

Смотрю, не отрываясь, на огонь,
Гудящий в зеве старого камина:
Играет, ворожит своей игрой,
Изображает странные картины –
Мир эфемерный, сказочный, иной,
Сверкающий оттенками рубина.

Таинственные образы огня,
Как тесный строй живых изображений –
Размытых силуэтов толчея,
Бутон тюльпана в радужном свеченьи,
Грифоны, саламандры… Вкруг меня
Метаются причудливые тени.

Поленья жарким пламенем горят,
Швыряя искры огненным пунктиром.
Как на экране – виртуальный ряд.

Вот кто-то в...

уютно возле печи
Душа безмятежна
Музыка сверчка.....

Как потухший костер догорает
Над рекою зоря в камышах
А в дали уже звезды мерцают
Ночь крадется лисой не спеша

Ветерок пробежал над рекою
Пожелал ей спокойного сна
Пошептавшись с травой луговою
Растворился исчез без следа

Деревенька моя возле речки
Зажигает над нею огни
Далеко от тебя я в тот вечер
Но ты тянешь меня как магнит

Отложу все дела и приеду
Деревенька моя над рекой
Обязательно хочется летом
Любоваться у речки тобой

На пригорке возле речки
В солнечный денек.
Ждал с девчонкой новой встречи
Милый паренек.

Но она не торопилась
Видимо пока.
Он уснул, к нему явилась
Дочка лесника.

Грациозна, как богиня,
Черная коса.
Звали девушку Мария,
Карие глаза.

Платье синее в горошек,
Губки словно мед.
Нет ей милого дороже,
В ней любовь живет.

На пригорке возле речки
В солнечный денек.
Целовал грудь, губы, плечи
Милый паренек.

В пустыне, возле гор высоких,
Стоит ковчегом древний храм,
И, неприступны, как пророки,
Колонны рвутся к небесам.

Вот полукруга колоннада
Всего из трёх колонн она,
А вот стоящая с фасада,
Ветрам разверстая стена.

И снова полукруга руны,
А сверху вниз, как водопад,
Звенят натянутые струны,
Что ярким серебром горят.

И непрестанно, непрестанно
Там ветер тёплый и сухой
Тревожит струны, и органом
Звучит их стон, как голос мой.

Я управляю этим ветром,
Как будто он в моей груди...

На скамейке возле дома номер семь,
Где живешь ты на четвертом этаже,
Мы когда-то попрощались насовсем
И, наверное, не встретимся уже.

Так случилось, ну подумаешь, — беда.
Говорят, ничто не вечно под луной,
Все прошло, и разлетелись, кто куда,
Две пылинки в бесконечности земной.

В этом доме я теперь незваный гость,
Потому не захожу и не звоню.
Сколько лет уже идем по жизни врозь,
А лечу сюда, как бабочка к огню.

Пусть нечасто — пару-тройку раз в году
В час, когда скребутся...

Четыре трупа возле танка дополнят утрений
пейзаж И полетят тут телеграммы
Во все концы нашей страны ..всё не буду вам мешать
какой та

Языками шершавыми блики
лижут чёрные стены и свод.
Треск поленьев – чуть слышные крики
сожалений, свобод и хлопот.
.
Несвершившихся радостей искры,
незаконченных дел угольки.
Пульса волны коньячные быстры.
Послевкусия мысли горьки.
.
Не судьба: догорели поленья
без меня. Бог – судья, властелин.
Улетели с золой сожаленья.
Счастье – Света-любовь – не один.
.
.
.
***
.
Дети малые пишут Морозу;
в письмах искры мечтаний и грёз.
Тайно взрослые шепчут без спросу:
Счастья...

Стоял над обрывом писатель родной!
О чём он думал тогда дорогой?
Как в гражданскую, казаки воевали…
Головы на обрыве этом срубали.
Только зачем их здесь было рубить?
На Дону земли, завсегда заглонись…
Рабочих рук веками на ней не хватала,
Земля бывало, не паханной лежала.
Сыны Дона, - часто были на войне!
То годами на царской службе в стране…
Землю донскую некому было пахать,
А государь больше заставлял воевать.
Может писатель на обрыве вспоминал!
Как в 42-ром году, здесь немец...