Я взрываю ногою золото

Шагая босыми ногами
По ржавым гвоздям и стеклу,
Я тихо срываю руками
Всё то, что нести не смогу.
И камнем придавлены души...
Немой крик растаявших грёз...
Нас холодом кто-то задушит,
Разрушит мгновением слёз.
Двоим нам уже не подняться...
Лишь только один будет жить.
Рыдаю, не в силах смеяться...
Над тем, что нельзя ворошить.
Мои глаза ночь закрывает, -
Твоя душа встретит рассвет!
Отец свою дочь обнимает...
И плачет о той, кого нет.

Утром встал не с той ноги,
И весь день уже насмарку.
Милый друг мне помоги,
Подари мне иномарку.

Что, не хочешь, так забудь,
Пошутил я, да и только.
Надоел я всем настолько,
В голове сплошная муть.

Просто хочется порой,
Подурачиться немного.
Снимет смех печаль и боль,
Не суди меня друг строго.

Свершить решил один богатый благо
И тысячу червоных золотых
Для бедного простого бедолаги
Пожертвовать. Но вот, кому из них?
Такой обескураженный задачей,
К священнику за помощью пришёл.
- "Отдай из тех, что знаешь, не иначе,
Тому, кого ты сам бы предпочёл."
Тогда и там же жил несчастный бедный.
Уставший от бесчинства бедноты,
Взроптал он: " И не вор я, и не вредный,
По что, Господь, меня оставил Ты?!"
Толкаемый обидой, шагом скорым
Излить негодованье и слезу
Направился к...

Руки, ноги онемели,
Я лежу у батареи...
Мимо кто-то меня ходит,
Глаз с меня своих не сводит.

Я лежу еле живой,
Отгадайте, что со мной.
Может скажите: "Того"!
Фиг вам всем, ещё чего.

Это тактика такая,
Вдохновение с утра.
В неудобной, нудной позе,
Жду рождения стиха.

На золотом крыльце сидели:
Грифы из Риги, слоны из Дели,
Лама из Лимы, геккон из Конго,
Тли из Мали и с Бали болонка.

Львы из Тувы, из Туниса крыса,
С острова монстр, опоссум с мыса.
Крабы Карибов, киты Китая,
И саранчи из Саранска стая.

Ждали, когда же им царь с царицей
Вынесут сладкий пирог с корицей,
Блюдечки, ложечки, сто стаканов
Для крокодилов и пеликанов.

Ламам, слонам и другим незваным
Горным гостям и гостям саванным.
Всем, кто залез на крыльцо без спроса
С клювом...

По дорожке золотой подойду к закату,
Протяну к тебе ладонь, солнышко сердечное:
“Забери мою тоску, муку бесконечную,
И печаль возьми с собой только без возврата,

Подари мне лучик свой и согрей надеждой”.
Улыбнулось солнышко весело янтарное,
Ореолом, высветив лето лучезарное
Заревом рубиновым. И с любовью нежной

Одарило радостью и теплом согрело,
Облачило в светлое чудо одеяние.
Вот и затуманилось прошлое страдание
На пути к главе другой, со страницы белой.

Розовое золото тумана
Льётся из-под солнца фонарей;
Мир иллюзий тешится обманом,
Становясь плотней и розовей.

Представленье грустно и комично,
Словно неудавшийся роман, -
Умирает в смехе ироничном,
Не спеша и тихо, как туман...

здраствуй золотая молодежь !
видел я ваш поезд в ниоткуда !
без билета в пропасть ?
здорово живешь !
как всегда надеешься на чудо ?

В судьбу мою с ноги ворвался,
За секс он выставил мне счёт.
Руки моей не добивался,
На это был его расчёт.
Забрался в мысли, душу, сердце,
Заставил дико ревновать,
Его теплом мне не согреться,
На боль мою ему плевать.
А я люблю. За что? Не знаю.
Такая женская судьба.
По вечерам тоскливым маюсь,
По выходным всегда одна.
А он, довольный и счастливый,
За секс кому то снова счёт,
Руки ничьей не добиваясь,
Осуществляет свой расчёт.

Бежит лесная тропинка
И круто спускается вниз.
Туда, где в заросшем овраге
Ручей тихонько журчит.

А на краю оврага,
Где лоси примяли траву,
Ива стоит молодая,
Бросая на воду листву.

Листья летят словно птицы,
Качаясь на слабом ветру.
И слышно крик журавлиный,
Тревожащий душу мою.

Вновь улетают птицы
На дальний и теплый юг.
Зеленые сосны и ели
О белых метелях поют.

Прощай, золотая осень,
Подруга грусти моей,
И светлых, и трезвых раздумий
О судьбах различных людей.