Я взрываю ногою золото

Коллапс волновой функции, характеризовался,
приростом объема фазового пространства, СРТ
нарушения, не надо убранства, траурных цере-
моний, аммоний (его гидроксид), нашатырный
спирт не поможет, итожит, обрушит, карниз, ба-
лкон, как после взрыва газа, асимметрия време-
ни, «зараза забыла выключить, или специально
оставила, да, всю жизнь, она, мною правила, лу-
чше грибы,- он кричал.- иду на вы», кому это, ин-
тересно, горланил, (сам с собой, (вёл речь), раз-
говаривал), «смещения...

Счастье в душе взрывом,
Горе на ней — камнем.
Чувствам отдав силу,
Мы слабее станем.

Нас переживания,
Силой потрясают.
Радость иль страдания,
Мир в нас изменяют.

Накатив волною,
Чувства захлестнут.
В жизни счастье с горем,
Рядышком бегут.

Гнев, восторг, смятение,
Жизнь полна тревог.
Могут в ней волнения,
Сбить иной раз с ног.

Чувства утомляют,
Нас лишая сил.
Но лишь те их знают,
Кто не мёртв — кто жил!
Марковцев Ю.

1
Дней несколько прошло, незримо,
ведь не случилось ничего,
что стало бы, народу, чтимо,
да и приметно, оттого…,
а вот Покровское, лишь скукой
( к однообразной прозе, мукой ),
толкало, словно в забытьё,
всех обитателей, житьё…,
где Троекуров, ежедневно,
в раж, на охоту выезжал;
а Машу, тешил свой вокал
( звучащий, в неге, задушевно ),
к её прогулкам, тишь где, мглой,
влекла ко чтению, порой…
2
Но музыкальные уроки
её прельщали, боле, слух,
где сердца собственного, сроки...

Ему казалось, что приводимые доводы, не объяс-
няли наблюдателю, в настоящее время, всё то,
что бремя сознания могло понять, темнеменее,
(нога в стремя, пришпорив коня, нёсся), (где не
пропадала моя, тёрся об ось медведь, чесал спи-
ну, (язык нина)), большого взрыва начало, кто ра-
зделил мир на составляющие, макро, микро, иг-
рающие свою игру, что явилось причиной, одно-
родности, идущей ко дну, гиперболической все-
ленной лобачевского, замкнутых и открытых
пространств...

Серый день перегоняет в камине пламя

И память стелется островами меж нами.

Хронологические линии

пространства и времени параллельны.

Мы пьем из источника сердца время и путь,

Обретая свободу от пут.

Непреходящая боль в сердце

тебе говорит о том, что ты еще жив.

Вдруг встретив тебя,

Я смогу тебя полюбить.

В желтых рощах памяти

Ясные образы зреют, но плодов не дают,

Меру забвения признает память.

Ручьи прорезают камень.

И на какую бы сушу не вступала...

И минуло сто девять лет, как подвиг
Беспримерный совершил «Варяг»,
Великий русский Дух, идти
Навстречу смерти и чести

Офицеров, моряков не уронить!
Японская эскадра за Йодолми,
И ультиматум, если в полдень
Русский крейсер «Варяг», «Кореец»

Канонерка Чемульпо порт
Не покинут, то на рейде атакует
Их Японская эскадра! Оркестр
Гремит, Андреевский флаг ветер

Рвёт, команда стоит во фрунт,
Честь каждый отдаёт, винты буравят
Море, герои на прорыв идут!
И не надеются...

Валет жил разумом в хаосе.
Меняя обличье обёртками,
Ходил по воде в алом парусе,
Порезанном злыми шестёрками.
Скрывая улыбкой презрение,
В невысказанном вопросе,
Пытался снести покаяние.
С Богом в своей папиросе,
Ругался минорными нотами.
Преследуемый королями,
Метался по грифу аккордами,
Мечтая о Пиковой Даме.
И падая в озеро рифмами,
Взрываясь кругами отчаянья,
Слова становились молитвами,
Меняя свои очертания.
У ног его звёзды рассыпались
Мёртвым, негреющим пламенем.
И...

А он всё смотрит в небо за спиною,
Окрашенное в ласковый закат.
Где в ногу, вычурно, к небесному престолу
Шагает молодых солдат отряд.
То было где-то, в праздном поднебесье.
Игла с пластинкой закружили хоровод.
Закутавшейся в простыне невесте
Природой дан приют — хрустальный грот.
Шагая в их рядах мы были пьяны,
В коленях порваны и вдумчиво просты.
И порошком созвездий сыпя раны,
Полны челами чувствами весны.
Нейроны дней взрывались. Ставни-недотроги
Огню лишь поддавались. Ставя мат...

Она вяжет меня словно шапочку,
Она вяжет меня словно шарфик,
Она вяжет меня словно кофточку,
А я лопаюсь в ней будто шарик.

Я взрываюсь от милой улыбки,
Я взрываюсь от милой девчонки,
Я взрываюсь от милой открытки.
Мои стеночки слишком тонки.

А потом растворяюсь в ней ласками,
А потом разрываюсь салютом.
В своё время ушёл к ней за сказками.
Оказалась любовь абсолютом!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Тридцать третья параллель,
Аномалий колыбель –
самолеты курс теряют
и в порталах пропадают,
появляются пришельцы
в Розуэльском инциденте*.
Не спокойна широта!
У Бермудов будоражит -
в глубине морской кураж,
то ли черти, то ль атланты,
волны ставят на дыбы,
и несет суда как щепки
по течению Гольфстрим,
там Нептун воронки лепит
круговертью из воды,
и у дна в последнем танце
извиваются угри…

Дальше, линией прямой,
под угольник, сапогами,
интервенций параллель
по Востоку...