Я в молитве просил создателя

Болдино. Холерные кордоны
Обложили эту деревушку.
Окружили погребальным звоном.
Будто смерть берет его на мушку.

Он работал. На бумаге серой
Из чернил, посыпанных песочком,
Как молитва вдохновенной веры,
Проступали пушкинские строчки.

Он у Бога не просил спасенья.
Удесятеряя свои силы,
Он в бессмертье воздвигал ступени.
Он творил. И смерть повременила.

Едет он от болдинских околиц
В Петербург. Дописаны все драмы,
И поет поддужный колоколец.
Только смерть – злопамятная дама...

Отчего так в груди,
Горячо и так хочется плакать, и бить головою о стены.
Не зови, не мани, уходи, уходи-уходи-уходи!!!
Уходи прочь печаль, я не вскрою в тоске себе вены.

Что ж со мною творишь,
Бог, зачем ты меня в жерновах судьбы мелешь?!!!
Я молюсь — Ты молчишь,
Иль не слышишь, иль может молитве не веришь.

Там вдали-вдалеке,
В другом времени, мире, в другой жизни — бывшей,
В другой книги, в строке,
Был я юнным совсем и звёзд шёпот в ночи, умел слышать.

Только мне не далО,
То...

Душе тепло лишь в Теле собственном…
…которое, от самого рождения,.. —
на этой голубой Планете,.. — истинно родное,.. неизбывное…
Однако же: мы далеки от мысли,.. —
о живой,.. давно необходимой Вечности...
Земного ТЕЛА. …каждого.

Холодная,.. космическая ВОЛЯ
Душу посылает в Свет вселенский…
На ЗЕМЛЕ… Вне мысли оставляя тело…
Первородно тленным.
Вроде бы. …все правильно. Как есть,.. — подобно данности.
НЕБЫТИЕ Материальное?..
…оно ведь. НАМ лишь только кажется…
Молекулы и атомы...

Чует финиш грешника душа,
Этого не выразить в сказаниях,
Отделяется она от тела неспроста,
Вдруг жутью опалит её реальность воздаяния.

Сей род, что изгоняем лишь молитвой и постом,
Что помыкает ей, околдовав безверием,
Вдруг кровожадно ухмыльнутся ей (их легион!).
То знак ей обратиться заново рождением.

Пёсик с лаем кружит утром на цепи,
После ночи его тело просит корму снова.
Только мы безжизненным напряжены
К восхищению Его Бессмертного Покрова.

Я за тебя молиться стану,
Сыночек милый мой, родной.
Молитвы сокровенной тайну,
Шепну в ночной тиши душой.

Всем естеством просить у Бога,
Я буду счастья тебе сын.
Чтобы на свете жил ты долго,
Своих, достигнув всех вершин.

Чтобы с тобою всегда вместе,
Твоя удача шла и ты,
Не уронив фамильной Чести,
Смог явью сделать все мечты.

И чтобы, если это надо,
Судьбе и встретил ты врагов.
С тобою верный друг был рядом,
И ты был к трудностям готов.

Я за тебя, сыночек милый,
Молюсь...

По весне мороз и стылую,
Землю тронул он рукой.
Не рву криком песни, жилы я,
Давно сорван голос мой.

По весне морозы краткие,
И тепло за ними вслед.
Жил и горько жизнь, и сладко я,
Знал свет счастья и тьму бед.

А сейчас мне что-то худо,
Душа просит свет молитв.
Сжало грудь, дышать мне трудно,
И сердечко в ней болит.

Земляки, мои вы дрУги,
Как же я далёк от вас.
Я прошу вас об услуге:
Помолитесь там за нас.

За тех всех, кто на чужбину,
Был заброшен злой судьбой.
Кто как...

Не себе прошу пощады,
Тем — кто мелок и забит.
Ну, а мне пощад не надо,
У меня — молитвы щит.

За меня душой молилась,
Моя верная жена.
Мне Богов и Неба милость,
Свет в окошке мой она.

И себе я не пощады,
А прощения просил.
Я спешил и часто падал,
И истратил запас сил.

И не смог всех обстоятельств,
Выше быть как обещал.
И всех взятых обязательств,
Не исполнив, тем солгал.

И коль Бог меня накажет,
То мне будет поделОм.
Но Он знает мысли наши,
Знает, что не жил я злом...

Черная река строки
Так сиротливо и всесильно разливается у предсердия.
Ветром колышимая нежность,
Как легкий платок на плечах Магдалены.

Эта любовь, что светится чем-то вечным,
Вернувшимся на круги всея ветров...
В глазах отмеряно так длинно -
От узнавания нежного, до кубков ледяных
В нелепых пальцах...
Отобрази на моем позвоночнике каждую сутру любви...
Отобрази в моем сердце дыхание любви...
Отпуская нас в этот последний поход по воде,
Врезанный глубокой линией в ладони...

А знаешь, я ангел. Из плоти и крови.
Мы всё измеряем ценою любви.
И себе, и другим выбираем дороги.
И каждое слышим движенье души

Мы рядом, когда мы нужны. Когда просят,
В молитве и всуе. В жару и в дожди.
Знаем все языки. И повсюду на носит.
Чтоб миру досталось побольше любви

Шелест крыльев родных мы чуем мгновенно.
С кем мы вечно знакомы. Вкус и запах свои.
Кого знаем давно. С кем скрепились навеки.
Кому нужно больше сегодня любви

Всё чувственней. Глубже. Нежней...

О, как чистокровен тот звук у молчащей строфы,
Что дрожит под языком так безмятежно,
Какие шедевры ночь шепчет теням опрометчиво-нежно,
Где насмерть сразятся все образы, спавшие днем.
Интимен твой внутренний шелест, ступающий "за"...
Как прежде роскошен цвет, вдохновляя воздух,
Наследую имя любви и ее первый возраст...
Как ложно сказанье, что ночь бесконечно темна.
И пишет иероглифом белым
Свеча в этих бренных тенях,
И просит словарь утешенья, блаженного мира,
И только немного...