Я в комнату тихо входил

Тихо в доме - все уснули,
Свет едва горит на кухне.
Кошка, требуя добавки,
Скромно у ноги мяукнет.

За окном закат лиловый
Остановит улыбнуться.
Шторы плотные от ветра
Рядышком едва качнутся.

На столе вскипает чайник,
В кружке ждёт Эрл Грей пакетик.
На окне ромашек нежных
Сыном собранный букетик.

Скрип всё той же половицы,
Находу поправишь коврик.
В вазе шоколада слиток
Как всегда маняще горек.

Сохнут детские пеленки,
На полу ковром игрушки.
Под холщевым полотенцем
Три...

Тихо, уютно и стрелки как будто
На месте стоят.
Время застыло. Ну, правда же мило
Лишь я и твой взгляд.
Нежность нас держит, и снова как прежде -
Мы наедине.
Я твоя кошка, но все понарошку,
Ведь ты в моем сне.

Снова по кругу, мы тонем друг в друге,
А мир - за чертой.
И' словно дети, теплом обогреты
Под нашей звездой.
Мы убежали в чудесные дали,
Устав от войны.
Смотрим обнявшись, и за руки взявшись,
Волшебные сны.

Тихо, уютно и стрелки как будто
На месте стоят.
Может нелепо...

Тихой печали, тонкий налёт,
Словно кислинка, лёгкая грусть.
Дождь то ли плачет, то ли поёт,
А ветер шепчет: - «И Бог с ним, и пусть»

Пусть он поплачет, на то он и дождь,
Чтобы лить слёзы и днём, и в ночи.
Чтобы стучать, как непрошенный гость,
Иль как хозяин, забывший ключи.

Ум понимает, а сердцу хандру,
С ритма сбивая, несёт дождя стук.
Я запотелость, с окошка сотру,
Тронет прохладой, она кожу рук.

Время ушло, не воротишь никак,
Явью не станет, забытая быль.
И я бесцельно...

Тихое время ночное,
Тьмою посмотрит в окно.
Вам я чужой, вам никто я,
Взгляду пустое пятно.

Переживу, я привычный,
К взглядам надменным сквозь всех.
Спесь их за грани приличий,
Вынес гордыни их грех.

Сну, мыслей ком не об этом,
Места во мне не даёт.
Память и боль в них дуэтом,
О днях ушедших поёт.

Днях, когда жил с собой в мире,
В тихих, спокойных делах.
Днях, когда взгляд был мой шире,
В мыслях, словах и вещах.

Но всё прошло и стрелою,
Пущенной Бога рукой,
Время...

Тихий ангел, мой приятель
загостился, загрустил.
Дай - почищу нимб от пятен,
на сухарик – похрусти.
Безотказный мой спасатель -
снова вовремя пришёл -
я опять сажусь писать… Иль -
может, хватит? Хорошо
разливать печаль по строчкам
самодельную, свою.
На весенних, клейких почках
это зелье настою.
Поделюсь, коль кто-то жаждет
отравиться злой тоской.
Я сама травилась дважды.
Или больше?... Но какой
сладкий привкус у отравы -
что пила бы и пила!...
Напряглись на старте травы...

Тихо ступает ангел мой белый...
Золото листьев стало певучим.
Ночь именная рассмотрит нас лучше,
Если с тобой мы просители веры.
Тает строка, а за нею вторая
Умерли скрипки, играют литавры
Видишь на землю ступает стозвучный
Холод декабрьский пасынок драмы.
Нежное форте
На темных качелях
Так открываются строки дыханью...
Все уже сказано кем-то и где-то?
Все уже сказано, разность в молчаньи.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118121309983

Тихо скрипнули ступени,
Стало страшно мне.
Я пугаюсь, если тени
Мечутся в окне.

Я страшусь ночного грома
И еще, когда
В тишине пустого дома
Капает вода.

Не могу залезть на вышку,
Прыгнуть через ров.
Я кричу, увидев мышку,
Паука и кровь.

Я боюсь всего и сразу:
Блох, клещей и вшей…
Утешает только фраза:
Храбрая в душе.

Тихим шелестом травинок,
Лёгкой нежностью снежинок,
Дня пришедшего отрадой
И рассветною прохладой
Восторгаюсь, как ребёнок.
Стебелёк изящен, тонок
Белой лилии, а птица
Вдохновляет… Пусть приснится
Мне мечта моя, сияя
Где - то там, в чертогах Рая!..

Тихий день сменил ночную вьюгу,
На деревьях снега бахрома,
Ночью мир звучал капризной фугой,
Днём сонатой полнится зима.

Музыка звучит в движеньи ветра,
В шаге по нехоженой тропе,
Выстеленной снежной пылью щедро
Под ноги услужливо толпе.

Миг остановись, наполнись смыслом
Каждой ноты, звуком естества,
Верой тех, кто видит только числа,
В безграничность дара волшебства.

В эти ясные дни, ты – почти что библейский плотник,
Мастерящий лампу в Гефсиманском саду.
В том саду, где под этой же лампой "больных животных",
Будет мучить ненависть ближе к утру.
Я иду. Мои гости уже на подходе.
И в театре теней происходит, как прежде, игра...
Я все слышу. Я их знаю, я смотрю им в глаза на входе...
Тихо падает лампа, ими сбитая со стола.
Вечность тихо поет,
В оркестровой пропасти воскресенье.
Потерпи... потерпи нелюбимым быть,
На спине унося все оскалы хлыста...