Я стою на берегу взлетаю

В поле жизни он к звёздам,
Торопился, бежал.
И ответ на вопросы,
Что и как, всё искал.

В реке к звёздам коснувшись,
В них огня не нашёл.
И вдруг понял проснувшись:
Не по небу он шёл!

Что он звёзд отраженью,
Поклонялся всю жизнь.
Стать сумел здесь их тенью,
Но не смог взлететь ввысь.

И просил песней поле,
Чтоб душе помогло:
Тело взяв, дало волю,
И звездою зажгло.

Поле ветром пропело:
Рано, жизнь береги.
Час придёт, возьму тело,
Душу — сам здесь зажги!
Марковцев Ю.

И взлетает ввысь ракета
Взмах широких рукавов
Море солнца
Гора света
Даль туманных берегов

Безмятежен сон ребенка
На ветру листва дрожит
Засмеялась птица звонко
Время вечность сторожит

А пространство распахнулось
Растворились знаки слов
Тихо Небо улыбнулось
Мне улыбкою Богов
Дин – дон!
Дин – дон!
Дин – дон!

Когда черемуха цветет,
Весна прохладу обещает.
Как облака гонимый год
Дождями юности нищает.
И ты - далеко-далека,
И дум полна невыразимых,
Глядишь в глаза мне свысока
И даришь жребием гонимых...
И. постигая твою суть,
Я поражаюсь безразличью.
Хлебаю снова жизни муть.
Ее пороки и приличья.
И, проникаю к сути лет,
Дышу дурманом откровений.
А надо мною - гул комет,
А подо мной - землятресений.
Хочу взлететь, и не могу.
Запретный плод - святое небо.
Я нервы жгу, не берегу -
Эх...

Звездною ночью
Вырвусь из плена
Власть твоих глаз
Исчезает в огнях
Звезд и галактик
В далях Вселенной
Звездная стража
Стоит на постах

Звездною ночью
Выйду из тени
В пламени солнца
Сгорали подряд
Годы и люди
В жажде мгновенья
Тысячелетья
Утрачены зря

Звездною ночью
Зарево синью
Крепнет твой дух
Звездоликая рать
Расправит крылья
Защитник России
Шар голубой
Мчит вперед, наугад





Тополя

Ветер гладит листья клёнов
Вечность, смеясь, глядит в листы календаря...

Своим жарким дыханьем Дракон
Проявился в сознанье волнением:
Вместе с Солнцем направится он
Через дюжину лет, с озлоблением,
На Извечную Русь – Приведением,
Он с Востока взлетит, на наш Род,
Белой расы, в двенадцатый год,
От последнего Дня Возвышения…
По-восточному лет исчислению,
Тридцать первого, в НОЛЬ, огнемёт,
Узкоглазый Дракон изольет,
Не огонь, а Надежду Спасения
Всей России, в Двенадцатый год,
Не Конца Света, а - Просветления!

Дорогой мой, Славянский НАРОД!
Не допустим...

Я теперь вспоминаю всё чаще
Все места у любимых Курбат.
И поля, и леса, даже чащи,
И знакомые лица ребят.
Вспоминаю, как в прятки играли,
В «Догонялки» летели стрелой,
На качелях мы к небу взлетали,
Облака задевали рукой.
Припев
Курбаты, ах, Курбаты, а рядом Батурята.
И места лучше в мире не найти.
Хоть редко там бываем, но часто вспоминаем.
И бережно вас в памяти храним.

Там, в Курбатах, мы весело жили.
Развлекали народ трудовой.
Мы с концертами всюду ходили,
Выступали на...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Пришла тоска. Царит прохлада.
На тропах сумрачных в росе.
Куда ушла тепла отрада,
Где птички бойкие в овсе?
Из пруда вылез воробьишка,
И весь от холода дрожит,
Его пушистая манишка
Подруге сердце не кружит.
Ну, до чего нелеп, бродяга!
Клюет опавшую листву!
Стрекочет белочка-летяга,
Орешки пряча про судьбу.
А мы с женой не взяли хлеба,
Опять постится воробьям.
Они не верят в манну с неба,
А только искренним друзьям.
Кто наполняет их кормушки,
И не дает зимой пропасть –
У...

Однажды утром на работе,
Где-то в начале октября,
Стоял курил и был в полете,
Фантазий вихрь носил меня.
Не замечал что жизнь в округе,
Течет своим и без меня.
Тем чередом, проходят люди,
По пелене тумана дня.
И тут, как будто озарение,
Передо мной явилась ты.
Простая и столь притягательна,
Как лучезарное дитя,
Своей красой очаровательна,
Легка, мила, как свет ярка.
Наш диалог был прост, стремителен
И перекур к концу пришел,
Но образ твой столь заразителен,
Что в мыслях я в...