Я становлюсь летящей пылью

Я всей грудью дышу, смеясь
Над безсильем дождливых дней.
Чистый снег попирает грязь,
Истребляя память о ней.

В белом свете мой дух воскрес,
Пред иконой главу клоню.
Чистый снег – он сродни Небес
Очищающему огню.

Как бы там ни старался ад,
Смрадным мусором дух черня,
Но снежинки с небес летят,
И покроет людей броня

Милосердия к нам Христа,
Что любить не устанет ввек.
И любовь Его к нам чиста,
Как летящий на землю снег.

Каждый день – это крик
бездыханным потерянным трупам.

Ждёт покоя душа,
ждёт пологих вершин,
Солнца белую твердь,
ждёт слепца-палача –
оператора Господа Бога,
соль кремационных машин…

В тупике состоянье…
В мелочах состраданья
затерялось моё…
И под шкафом гниёт.

Вавилонской громадой взметнулись на небо вершки,
подземельным огнём спустились до дна корешки,
стебель – белая ночь…
На листах шелестело
распятое тело…
И дева упала к ногам…
Да не дева, а девка,
распутная блудная...

Люблю декабрь. Земли сиянье
И россыпь звёзд над головой.
Огней далёких ожиданье
И скрип весёлый под ногой.
Люблю густой, чернильный вечер,
И чёрно- белые тона,
И снег, летящий мне навстречу,
И свет лимонный из окна,
Лыжню, проложенную косо,
И детских шалостей разгул,
И пса, что с кожаного носа
Снежинку белую слизнул.

Фото из Интернета

Когда-то полмиром
Владела она,
Столица Пальмира
На все времена.

Но город великий
Взорвал, погубил
Торгаш многоликий
Под маской ИГИЛ.

Испания дедов,
Свободы провал,
Где, крови отведав,
Фашист ликовал.

И думалось им:
«А вот если смогли б?»
А мы отстоим
И Дамаск, и Идлиб.

Быть может, в пустыне
Полягут враги,
Не будет Хатыни
И Курской дуги.

И Сирии чаша
Потерь и побед –
Испания наших
Бушующих лет.

Тут мальчики в бой,
А вокруг торгаши,
И с той, и с...

Без любви мой мир так жалок,
Будто пруд без лилий сонных.
Можно вить гнездо на скалах,
Ждать тепла в словах холодных.

Будет жизнь всегда с изнанки,
Если нет от бед защиты.
Счастья ключ артезианский –
Души для него открыты.

Не бросай в источник камни
Слов пустых и слов колючих.
У души так тонки грани,
Лечит их лишь счастья лучик.

Только в радужной палитре
Отблеск хрупкого стекла –
Стразы душ, и власть гранить их
Абразиву слов дана.

Припев:
На сердце боль, когда любовь...

В комнате на дне морей,
Где живут сестры-гитары,
И мелодии эхом огней
Там кружатся пыльцою пульсаров, —
Это словно подводная лодка,
Виолончелью плывущая в венах,
Наркотичней чем опиум с водкой —
Раствориться в разрушенных стенах
Безудержным соло, летящим
Как выплеск взрывного огня.
И ты с каждой нотой пьянящей
Выходишь полней из себя —
Фантомом распада сознанья
На слезы и смех эйфории.
Веселые лица врачей
С букетами шизофрении
И с плясками солнечных буги
Проводят в межзвездный...

В сарае лампочка висела вся в пыли,
Светила тускло, с каждым днем тусклее.
И с каждым днем в самом углу, вдали,
От этого темнее и темнее.

Нагрелась лампочка под слоем пыли вся.
Светила, только свет не пробивался.
И вот, по всем законам Бытия,
Источник света как-то раз взорвался.

Осколки брызнули, как кровь, по всем углам,
Темно в сарае стало моментально.
Во тьме остался весь сарайный хлам,
Жизнь лампочки закончилась. Печально.

Нам пыль мешает жить как мы хотим,
Она решает...

Я женщина осень,завершающая цикличности путь.
Я женщина лист,оторвавшийся и летящий по ветру.
Я женщина дождь,может быть даже женщина грусть.
Я женщина пламя сжигающее прошлое с веток..

Я женщина тихий лесной ручей,
Сорвавшийся с шумом в обрыв размытый.
Я женщина вечер завершающая день.
Я женщина ваза,чьи мечты все в осколки разбиты.

Милая, нежная, добрая, умная,
Красива безумна, бываешь и шумная,
Благоразумный ты, детка, малыш,
Ты так мудра, это ж не утаишь.

Мягкий твой взгляд, ты терпима ко мне,
Очень изящна ты детка, во сне.
Милый твой образ, и милый твой стан,
Ты так прекрасна, и ты не обман.

Я для тебя ведь творю день за днём,
Вместе мы путь этой жизни идём.
Любим друг друга и это ведь класс,
Но мы любовь не несём напоказ.

Искренне, добро слияние тел,
Душу в тебе я поверь разглядел,
Ягодка, душенька...

Уходят люди – поколения
Верстают годы – времена
Слагают строки ублажения
В день поднебесного конца…

Кадильник курит фимиаму!
Дух ароматный вездесущ
Здесь – ставит Бог земную драму,
Он – в режиссуре – всемогущ!

Летят – последние щепотки
Песчано-глинистой земли,
Скрывая лиственные доски,
Возводят – попросту – горбы…

Насыпаны – в упокоение,
И наспех сложены – цветы
Глотают капельки скорбения
Летящей по ветру слезы…