Я стал чужим

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Был милым, был желанным.
был любимым...
И как же так,
что стал - невыносимым?!
Гоню с порога, из души,
из сердца.
Но, где-то в глубине
чуть приоткрыта дверца...
И не войдешь ты прежним,
добрым, чистым,
до невозможности родным,
лучистым...
Невыносимым стал,
угрюмым и чужим,
и, той, другой, желан ты
и любим.
Ты стал другим. И я давно
другая!
Прощай. Прощай!
Так птицу отпуская, -
себе на память -
клетки пустота.
Заменит ли меня другая, та?!...

Он не любил , меня он не любил ,
А я была , вот так была женою ,
Он говорил , что счастье мне дарил ,
А я не знала , - что это такое ?
Он говорил , что счастье мне дарил ,
А я не знала , - что это такое ?

Ещё сказал , ещё он мне сказал ,-
"Когда родишь - наследника престола ?"
Ещё он гад , он груди мои мял ,
Ох я не знала что это такое ...
Ещё он гад , он груди мои мял ,
Ох я не знала что это такое ...

Он не любил , меня он не любил ,
А я была , вот так была женою ,
Он говорил...

Взял Самуил сосуд с елеем,
На голову Саула лил
И долго, словно после геля,
Смывал елей благоговея
И наставленья говорил:

«С сего момента Бог помазал
Тебя в наследники свои.
Ты будешь царствовать, указы
Писать и оглашать их разом,
В колокола о том звонить,

Спасать Израиль от нашествий
Его врагов, сам нападать
На них начнёшь в удобном месте.
Теперь ты Господа наместник,
А не - пойди, возьми, подай.

То будет знамением важным,
Не зря пробьёт тебя озноб,
Когда два человека...

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

Я не люблю людей.
Наверно, в прошлой жизни
Был деревом.
Широколистным кленом.
Сплетения ветвей протягивал влюблено
На встречу солнцу, каплям дождевым.
Тогда был мир наивно молодым,
И даже смерть была ещё девчонкой,
Что приходила только за своим -
Необходимым или же отжившим.
И покидали сущие томивший
Их мир легко. Ведь бесконечность
Плыла на встречу им. И это длилось вечность.

Покуда человек не стал вершителем
Чужих, все больше, судеб.
И смерть стремительно
Состарилась...

Что я знал о любви без тебя – шепот странствий,
приют северных звезд, усталый язык от вина
и словесной меди в разговорах с самим собой.
Что я видел – берег чужой реки, черной пастью
ночной океан, без надежд на рассвет, и сухая стена,
за которой сплелась души паутина. Открой,

я принесу прохладной воды утра, пряной травы лета,
нежного хлеба веры в твое завтра, мы будем петь
вместе с лесными птицами, словно младенцы.
Впусти на порог, я оденусь весенним ветром,
умоюсь юным дождем, и...

Снова туман — мир стал седым.
И отчего-то, грустно немножко.
Снова туман — сизый как дым,
Смотрит мохнатой, рожей в окошко.

Снова туман — краски размыл.
Тусклым мир стал — как будний день.
Солнце туман, облаком скрыл.
И у людей, отнял тем тень.

Снова туман — сыро и зябко.
И мир привычный, стал вдруг чужим.
Снова туман, он белой шапкой,
Словно папахой, гОру накрыл.

Снова туман — гость нежеланный.
Грязно-лохматый, сер и угрюм.
Бродит по свету, всюду незванный,
Скроюсь я в нём...

Я устала от того что жизнь становиться серой,
Я устала от того что мир становиться черно-белым,
Что есть сегодня а что будет завтра
Добро и зло воюют, что не правда?
Надоело в жизни ходить на поводу,
Я лишнего не знала, но знала куда я иду
Это черно-белое кино уже достала,
Уличных семей уже не стало...
Ложь и не правда парит где-то там
Как я хочу что бы все стало по местам
Ты же понимаешь что говоришь не правду,
И за это ты ждешь награду?
Может хватит лжи и всех обид,
Ведь от...

Плохо когда сам себе стал не нужен,
Плохо когда сам с собой не в ладах.
И отраженье звезды в грязной луже,
Спутал с звездой над собой в небесах.

Плохо когда Путь был бегом на месте,
Песня и стих — разговором с собой.
Грудь уколол мне с распятием крестик,
Больно — и значит ещё я живой.

Плохо когда ты взлетал в небо к звёздам,
А на дне лужи нашёл грязи муть.
И жить стараешься тихо и просто,
Но крестик больно царапает грудь.

Плохо когда мир вдруг стал чёрно-белым,
И средь своих и...