Я сорвал со стен липучки

Подобно тучам грозовым,
Что накрывают чудный город,
Подобно тем толчкам земным,
Что разрушают башни в порох,
Вы лезвием по сердцу мне…

И тут же бурей в голове
Все отозвались откровенья.
И ниоткуда на стене
В момент один – все наше время.
Но парус снова одинок…

Кричать, извольте, нету сил.
А Вы сполна уже сказали.
Молчать – и снова я уныл,
В тиши лишь громче звук печали.
Вступает в силу приговор…

Подумать только – «Неужели?
Нет, право, это не со мной!»
Но взгляд на взгляд...

Детская фотография висит на стене.
Карточка черно-белая, вообщем так себе.
Девочка босоногая, чудные глаза,
Мальчик длинноногий – нечего сказать

Рядышком цветная карточка висит.
И на ней мальчишка с девочкой сидит.
А в руке девчонки красочный букет.
С той поры прошло уже немало лет.

Ну, а , чуть подальше на стене портрет.
Свадебное платье и костюм надет.
Девушка и парень рядышком стоят
И, огнем с любовью их глаза горят!

Ночь уходит в никуда.
Одинокая луна
Бледным призраком мерцает,
Звезды в небе угасают.
В башне темной,дух-невольник
Мне кричит,что я покойник.
Не пугает он меня.
Его версия верна.
Только солнышка дождусь
С крыши камнем я сорвусь.
Нет,не слабость,вы поверьте.
Повинуюсь зову смерти.
В мире этом нет людей.
Мы страшней любых зверей.
Разорвем друг-другу глотки
Ради грязной,мерзкой водки.
Убивать вошло в привычку.
Где найти мне в рай отмычку?
Может все это и бред,
Только кто найдет...

И сразу же...

Так улыбнуло вдруг, тепло, светло, открыто,
В ответ на лучики созвучия Души…
Сквозь мрачный серый день и дождь сердитый
Ко мне Цыплёнок нежности спешит…
Спешит утешить, отозвавшись словом,
На затаённую внутри, в глуби, печаль,
Что сумрачным и скАредным покровом
Накрыла, сшитая дождливыми – «как жаль…»
Цыплёнок нежности вдруг появился – Диво!..
Откликнувшись на бессловесный зов,
Развеял сумрак мрачный и плаксивый,
Сорвав печали призрачный покров…

А завтра любимое нами пхмелье.
Та ж пьянка, но только на следущий день.
Не знает мой внук по имени Валька,
С чего его дед вдруг сорвался с петель
экспромт.
С праздником!

Упокоились дни в руинах,
и не слышен былой мотив,
маски сорваны, а личины
словно выцветший негатив.

Но взлетела душа-подранок
рано ей тосковать о былом,
даже если проект в помарках
жизни прошлой пошёл на слом.

Загорится в небе зарница -
это путь, по которому мне,
как по линии на странице,
вновь вперёд, но уже не к тебе.

Мы в прошлое с тобой закроем дверь,
И дверь откроем в наше настоящее.
Здесь места нет для слез и для потерь,
Здесь станет вновь весна для нас пьянящею.

На все вопросы будем отвечать,
Друг друга покрывая поцелуями,
Дыханием любви сорвем печать
С движенья тел, уже непредсказуемых.

Ну а когда в окне займется утро,
Ты прядь моих волос в плеча откинешь,
И будешь любоваться перламутром
От звездной пыли на плече моем отныне.

Мы в прошлое с тобой закроем дверь,
Друг друга покрывая...

Одинокий, седой старик
Будто соткан из лунного савана,
Из тумана он словно возник,
И ко мне потянулся он дланью.
Я пытался всмотреться в лицо!
Видел только расплывшийся круг.
Понял я, предо мною не друг,
Предо мною судьба стоит.
Лишь приблизился этот старик,
Я пытался сказать, но сорвался на крик.
За спиной старика вдруг возник,
Серп косы, что касался меня.
Будто в сердце воткнули нож,
Я уже на себя не похож,
Я покорным стал в этот миг,
Мою волю забрал старик.
Я не тот человек...

Я не знаю, что тебе ответить,
Почему я иногда грустна?
Может, потому, что дует ветер.
Оттого, что кончилась весна.
Оттого, что соловьев не слышу
В городской, шумливой суете.
Что тебя я очень редко вижу
И гляжу на фото на стене.
Оттого, что ты молчишь порою.
Никогда не говоришь «люблю».
Оттого, что мир весь за стеною…
А за этой стенкой я стою.

На носу у внучки мелкие веснушки,
Рыженькие точки – вестники Весны.
Солнце подарило детям конопушки,
Золотые брызги на носах видны.

А Весна смеётся звонкою капелью,
Улыбаясь солнцем в небе голубом.
Радует прохожих звуком птичьих трелей,
Радугой весёлой и цветущим днём.

Заглянула в окна, шторы распахнула.
Сорвала букетик ландышей лесных.
И сирени запах радостно вдохнула,
Счастьем и Любовью землю напоив.