Я сорвал со стен липучки

Лишь некоторые из Ангелов могут Являться Человеку в ином (более привычном для него) Обличии, лишь для того, чтобы не сжечь Несовершенную Человеческую Природу Огнём Своего Ослепительного Божественного Света…

Чаще всего тот, у кого нет Истинного Лица, - носит Лживую Маску, под которой Вечно прячет собственную Личину…

Независимо от того, Маска ли это…
… Видимого Участия …
…Показного Добронравия…
…Лживой Сердечности…
…или Утерянной Навсегда Веры…

ВСЁ ЭТО, МАСКИ - БЕЗРАЗ-ЛИЧИЯ, БЕЗ-ДУШИ...

Дрожала горькая слеза,

текла неспешно по щеке,

глядели в прошлое глаза,

искали профиль вдалеке,

листали старый календарь,

листки летели за зимой,

грозился грозами январь,

а снег остался за чертой,

во Мглу ушедших дней и лет,

сокрытых болью и тоской.

Свечи горящей замер свет

и с губ сорвалось:"Упокой....!"

Два путника шли сквозь барханы,
В песке затерялись пути.
Всё в прошлом: и честь, и обманы-
Лишь мысль: "Только б воду найти!"

Но небо лишь ночью остынет,
А солнце нещадно палит.
Песчаное тело пустыни
От жажды предсмертной хрипит.

Но чувство, сильнее, чем жажда,
Сжигало паломника грудь:
Любовь, что возникла однажды,
Чье пламя вело его в путь.

Два странника в мире бурлящем
У пыльной развилки сошлись.
Желая любви настоящей,
Быть вместе до смерти клялись.

Им негде от зноя...

Дом нарисован на окне
Цветным узором витража
Такой бывает лишь во сне
В мечте «крутого купажа»

И веток строгий хоровод
И лепестки… крылатой птицей
Тревожат серый небосвод
Смешной, приятной небылицей

Дом нарисован на стекле
Стена к стене… и крыша к крыше
Такой бывает лишь во сне…
Когда покоем сердце дышит

Допито кофе. Сигарета…
Истлела, как и я, «до фильтра»
«…идёт вечерняя вендетта…»
Дом тонет в отблеске софита

Джаз-рок баюкает и… плачет
Слезой амбиций вокалиста
Коньяк...

«Король с королевой
Послали слугу»*
Простую ромашку
Сорвать на лугу.

Их младшая дочка
Влюбилась опять.
И хочет на принца
Она погадать.

Слуга удивился:
«Зима на дворе!?
Какие ромашки?!
И луг?! В декабре?!»

Король с королевой
Не слышат его.
«Ромашку давай нам
Под Новенький год!

Не будет ромашки,
Пощады не жди –
Торта не получишь.
Немедля, иди».

Отправился парень
В морозный денёк
На место, где летом
Был славный лужок.

Пришёл. Луг засыпан
Пушистым снежком.
В...

бабочка грациозно села на флейту
покачнулось равновесие музыки
и вновь зажурчал ручеек мелодии


* * *
в китайском садике
монетку обронила фея
в фонтан осенний
...
а по весне вернулась
монетка ей приветливо
блеснула из воды
...


* * *
в голове поэта
все двери
сорваны с петель


* * *
где-то
он и она
навсегда


* * *
в тебя есть лишь вход
но нет из тебя выхода
сладкий лабиринт любви


* * *
теплая спокойная улыбка
как предчувствие тебя
греет меня накануне...

В зеркале нового дня
Найди колыбель солнечной маски,
Где был зачат образ огня,
Я награжу тебя страстью.

В залежах смуглых дождей
Наполни колодцы небесной весной,
Где пела свежесть хвойных теней,
Я огражу тебя сном.

В шелке ночных покрывал
Сорви тайну звезд бездонностью глаз,
Где этот день закатом упал,
Я подарю тебе нас.

Устала идти по дороге,
Свои собирая грехи.
Молюсь, вспоминая о Боге,
Кричу, сочиняя стихи.

Я вру, если ложь во спасенье,
Я мужа чужого люблю.
Люблю листопад осенний,
У жизни стоять на краю.

Хочу не сорваться в пропасть,
Боюсь, что не выберу жизнь,
Устав, попаду под лопасть
Той правде, которая в лжи.

Дальше иду по дороге,
Оставив в сомненьи грехи.
Молчу, вспоминая о Боге...
Кричу, сочиняя стихи...

Атлантида наших сердец
Утопает в тумане мечты.
Что же спрятал от нас Творец
За стенами ее тишины?
Что сокрыто от наших глаз
В лабиринтах ее садов,
Где не слышно избитых фраз
И давно надоевших слов,
Где не слышно ни смеха, ни слез,
И нет вечного шума машин,
Где среди ярко-алых роз
Скрыл Творец причину причин?

Там, среди опустевших домов,
Где немыслима суета,
Темнота плетет сети снов,
Охраняя тайну творца.
Там на улицах нет беготни,
И под светом холодных звезд
Скрыл Творец...

Я звуки извлекал всегда в миноре,
Когда куплеты выл на весь квартал,
Когда вопил про дружбу в детском хоре,
Когда с высокой сцены рок визжал.

Но что-то вдруг с годами надломилось,
Махнул на всё дрожащею рукой.
Не в радость метры, терции не в милость,
Лишь горечь с неприкрытою тоской.

Сломал гитару, продал барабаны,
Сорвал, скурил и выблевал вокал.
А дальше – водка, шлюхи, рестораны,
В которых неизвестно что искал.

Но разве песню горечью отравишь?
Усядусь вновь за старенький...