Я помню майские парады

Вот зима всё ближе, ближе.
Становись народ на лыжи!
На коньки и просто так
Выходи ка в лес гулять!
Пробежавшись по лыжне,
Станешь здоровей вдвойне!

И на санках накатавшись
(Кислорода наглотавшись)
Будешь красным ты как рак,
Как расцветший майский мак!
А потом, испивши чай,
Ты друзей своих встречай.

Завари для них и мяту,
(Чай, он вкусами богатый).
Мёд, варенье доставай
Пироги не забывай!
Самовар уж на столе.
И рисунок на стекле.

За душевным разговором
Песню все...

Я благодарна Жизни, благодарна
За ласточки стремительный полёт,
За неба синь,что искренно и пряно
Во мне росой испитою поёт.

Спасибо,Жизнь! Приветно и безмолвно
Зимой метельной я тебе пою,
За радость--Жить, и пусть замерзли волны,
Над ними я снежинками парю.

За первый крик весеннего рожденья
Водою вешней--в майскую сирень,
За вдох любви и выдох наслажденья,
За трель в ночи, черёмуховый день.

За летние закаты и рассветы,
В туманной дымке речки берега...
За радость, что являюсь...

С ранним ласковым солнцем, очнулась заря,
В сердце лучиком тёплым мне светит, ликуя,
Греет майской улыбкой, мне нежность даря,
На щеке оставляя щепоть поцелуя!

И природа очнувщись от долгого сна,
Пицикато играет капелью под крышей,
И смеётся, танцуя проснувшись весна,
Щедро буйствует снежною кипенью вишен!

Обогреет застывшую душу теплом,
Подарив ей надежду и веру на счастье!
В небо, ввысь позовёт за собою крылом,
Улечу, не раздумывая с ней в одночасье!

Между двумя неуёмными силами
Теплится душа и покой.
Кромка бела словно острыми вилами
Стремится разрушить порой –
Робкий устой предвесеннего инея,
Старания майского дня,
Летней бравады хмельное всесилие
И пенье во имя…, и для…

Степенно мечтают горлицы парами,
На двух половинках судьбы
Растут бриллианты веры кристаллами
Как такт ля-минорной игры –
Мелодия скрипки оркестра Вивальди,
Симфония вечной мечты
Надежду вселили в пастельные пальцы,
Пусть пишут о саге любви!!!

Наше первое слово,
Наша первая мысль
Состоит из четырех букв.
"Мама", обернись!
Посмотри, какие мы стали.
Разве ради всего этот вы нас рожали?
Разве это перед тобой твоя дочурка стоит?
Она забилась в угол и молчит...
А знаешь почему? Да потому что любит тебя очень.
Она не собиралась тебе делать больно, между прочим.
Ей очень стыдно, она вся горит.
Падает на колени и кричит:
- Мам, прости, если сможешь,
Не ругай меня, постой,
Я ничего не могла поделать с собой.
Все эти вредные...

Да какая, к чертям, - феминистка!
Феминизм – женщин блуда парад!
До сих пор я была мaзохисткой,
Пожиравшая плотью разврат!

В Душу мне многократно плевали,
Позабыть не могу запах-смрад!
До сих пор мужиков отмывает,
Слёз потоком, изверженный мат…

Огонь плоти моей, мазохистки,
Недоступен свободным орлам,
Как пастельная-дева - солистка,
Свой оргазм – не делю пополам…

И, ладонью её «защищая»,
Ожидаю небесных чудес,
Непорочною к Богу взываю,
Среди стаи лжецов и повес…

Не...

Закуржавились инеем веточки,
Их трясёт непоседа-Борей,
Блеском сыплет на шапки у деточек.
Да и взрослым глядеть веселей.

На искрящийся праздник, рождественский,
На румянец красивый у всех,
На порядок в природе, естественный,
На весёлый парад из потех.

Дед Мороз и Снегурочка радуют,
Скоморохи немножко язвят.
И сияют глазёнки у ладушек.
Праздник светлый, еловый обряд.

Зацвела акация,
Ароматом сладкая,
Стройными шеренгами,
Для парада знатная,
Вечера весенние,
И в любви признания.
Возбуждают тайные,
Все в душе желания.

В парке, Александровском,
Подарил улыбку, я,
Девушка тросттиночка,
Стройная и гибкая,
Расцвела, как розочка,
В ней глаза небесные,
Одарила праздником,
Души где прелестные.

Люблю тебя, мой старый сад,
Твои тенистые дубравы,
Могучих лиственниц парад
И мхом поросшие канавы.

И гвалт ребячьих голосов
И пенье птиц в кустах сирени
На мутных зеркалах прудов
Листвы загадочные тени.

Я на берёзовых стволах
Ищу японские пейзажи.
А сосен шум: как будто Бах
Берет органные пассажи.

Люблю неспешно я бродить
По тропкам с детства мне знакомым
И память сердца бередить
Воспоминаньем бестолковым:

Вот здесь с друзьями я играл,
А вот беседки старой остов...

Солнце жарит нещадно, под плюс пятьдесят,
И надежды войной искалечены.
А на склоне горы двое наших ребят
Пулемётным огнём изрешечены.

Им с утра приказали занять высоту,
Пулемёт на плечо – и на горушку.
Но спустя сотню метров на эту версту
Накатилося горькое горюшко.

Наверху уже ждал вас душманский расчёт
И патронами ленты набитые.
Пополам прострочил вас с горы пулемёт –
И упали вы, кровью облитые.

Разведрота внизу не смогла за часы
Головы приподнять для спасения –
Так лупили...