Я плыл и плыли берега

Не внимательный я — весь в себе, не сердись.
Я не мрачный — весь в мыслях, далёко отсюда.
Нет — я в них не взлетаю давно уже ввысь,
Вспомнить в них я хочу — кто я? Где я и взялся откуда?

Ты прости — я ответил опять невпопад,
Ушёл в мысли и нить разговора теряю.
Не сердись — я и сам этим мыслям не рад,
Из-за них, я всё время впросак попадаю.

По инерции жил слишком долго на свете,
По течению плыл, оставляя вопросы в себе без ответа.
И они навалились — все сразу, в один миг и вместе...

Зарисовка

Шальным прыжком, из далека,
С грозою первого раската,
Вода размыв реки бока,
Весну с собой несла куда то.

Дыханьем утренней зари,
Густое облако раздето,
По небу плыли журавли
И значит, приближалось лето.

14.12.2013

Вот эра новая пришла, и что то людям принесла.
Этрусски пали -Рим пропал, черед язычников настал.
Те приняли Благую весть, но поняли как не Бог весть.
Сначала щеки подставляли, потом наверное устали.
Другим велели подставлять, кому? -язычникам опять.
Ведь "бить язычника не грех, святое дело, и успех!"
И что те в быте применяли, то христиане отвергали!
Этруссков(Римские) бани все сломали!, за баню иногда сжигали!
"Не мыться, значит плоть мертвить(), и духом бренность победить...

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...

Запах розы душу тронул,
Сердце девичье пленил.
Ароматом полон воздух,
Месяц в небе важно плыл.

Ночь колдунья тенью бродит,
Сад, цветущий, сном объят.
Между вишень полночь ходит,
Птицы в гнёздах мирно спят.

Деве юной ночью душно,
Спать мешает запах роз.
Выйти в сад скорее нужно
Под сиянье ярких звёзд.

Мир чудес зовёт девицу,
Манят розы лепестки.
Ветер тронул чуть водицу,
Тихо скрипнули мостки.

Шёпот бережно коснулся
Слуха девы молодой.
Милый нежно...

Июль плескался, плыл волной
В погожий вечер.
За мной катился шар земной
Тебе навстречу.

Сжигая сердце по пути —
Закат был жарок,
Я нёс любовь в своей груди
Тебе в подарок.

Ты исчезала, как мираж,
Ты возникала...
И за беспечностью пропаж
Любви не стало.

Втянула твердая земля
В себя огарок.
Извлек из сердца я тебя
Тебе в подарок.

Июнь заканчивал грозой
по акварелям
лета
шествие,
Она в полнеба полосой,
И тучи
плыли
словно крейсеры.

И разрушалась тишина
вослед за проблесками краткими
проникновенными сполна
в суть душ
пугающими залпами.

Но вот и радуги псалом…
А неба
с лесом
замыкание,
оставив на сосне излом,
последним
стало
злом
прощания

Моряк ушел в очередной поход,
Жена с детьми его благословила.
На сколько? На полгода или год?
Она его ждала. Она любила.

И шторм кидал корабль по волнам,
И зной палящим солнцем резал душу.
Корабль плыл к неведомым мирам,
А дома ждали далеко на суше.

Чуть больше года времени прошло,
Моряк нашел, ради чего скитался.
С тех пор воды немало утекло.
Она его ждала. Он возвращался.

«Тут соглашусь с Жаком Лаканом: «Нет никаких "над-/под-"
.Есть разные режимы(или программы:) в самом сознании
человека».
***
Безликий, в чёрной шапочке на голове, выносящий
(мозг), смертные приговоры, тебе и мне. Плыли по
реке Мерси(на которой стоит (вечный),печени куль,
ливерпул(ь), пул, набор текстов, выбирай любой,
сорт теста, доктор сор, бор, мор, ром, жезл мака,
морфея атрибут, ты, что тут? бут? торговец смерти,
шаман, оружия, защищающего от его ран, голос хо-
зяина над, под...

Он остался один!
А шестнадцать фашистов
из окопов строчили
и шли напролом.
Он остался один,
непокорный, ершистый,
с пулемётом, гранатой…
Но что-то плыло
перед взором, мутилось,
(и харкалось кровью),
только руки стреляли
и глаз не дремал.
Боль росла, приближалась
уже к изголовью,
надвигался как туча
коварный дурман.

Вдруг увидел, что взвод
не поддерживал больше,
но ведь кто-то стреляет,
и понял, что сам…
Только мысли мерцали,
с тоской нехорошей -
думать некогда...