Я молчу

Провалился в колодец однажды
У хозяина старый осёл.
Но хозяин так, видимо, счёл --
Посчитать этот случай неважным!
.
Ведь на днях собирался купить
Он на рынке осла молодого,
А колодец, уж старый, зарыть,
Чтобы вырыть с соседями новый!
Так совпало — и старый осёл,
И колодец почти уже высох…
"Коль зарыть, то всё разом!" -- пришёл
Вывод быстрый в хозяйственных мыслях...

Вмиг соседей на помощь позвал.
Загремели лопаты о землю…
А осёл поначалу кричал,
Но потом...

- … Вижу лес. В лесу дорожка.
И изба на курьих ножках.
Дым легонько из трубы.
Нету входа у избы.
Нет окОн и нету двери…
1-й Собеседник:
- Где такое? Кто поверит?
2-й Собеседник:
- Ты б молчал, коль говорит!
Аль ворчать нутро горит?
Коль горит, плесни медовой!
Иван:
- Мне теперь начать по новой?
1-й Собеседник:
- Ладно, Ваня! Ласков будь!
Говори. Его забудь!
Иван:
Коли так – другое дело!
…Потихоньку вечерело.
Призадумался: как быть?
Из-за куста выглядывает заяц.
Заяц:
- Надо...

За столом отец и мать.
Сына два сидят напротив.
- За кого же воевать
Оба ныне вы попрете?
Ну! Ответствуй мне, Степан,
При какой ты энтой власти?
Лишний заглотнул стакан?
Иль еще каки напасти? -
Грозно брови свел отец.
Мать слезинку с глас смахнула.
- Вон, каков твой моледец!
Власть ему, вишь, приглянулась.
- Ты, Иван, чего молчишь?
Был же унтером в солдатах.
За какой, скажи мне, шиш
Фронт теперь на наших хатах?
Как без батюшки царя?
Отчего же я коммуну
Должен все отдать зазря...

Взошла застенчиво луна,
Как прежде, молча и одна.
И в сердце тоже как-то пусто,
Тревожно, холодно и грустно.

А хочется душе тепла,
Когда б в нее навек вошла,
Впорхнула светлая другая,
Такая милая, родная,

Чтоб раствориться без следа.
Единым целым навсегда
Двоим им стать тогда - призванье,
Зажечь сердца огнем-желаньем

Взахлеб болтать всю ночь без сна
У запотевшего окна.
Или молчать и с упоеньем
Взаимным жить сердцебиеньем.

Узнать, ни слова не сказав...

Поэт позвал тебя, родная,
А ты ответила ему ,
Я эту тему точно знаю,
Всё потому, что сам люблю...



Теплоход "Булгария"...


Какое-то чудо и даже не били в набат,
Вода повернулась , земля опрокинулась в небыль,
И что говорить - кто тут прав , виноват,
"Булгария" пала и души взлетели на небо...



Я помню школу первую свою…


Я помню школу первую свою ,
Когда звенеть всё будет голосами ,
Авторитет твой , школа признаю
И учатся здесь все на радость маме …
Авторитет твой...

1
Сей городишко неказистый,
имён..., излишеств... не знавал.
Лишь дядя ( родственник столь истый ),
здесь, ненароком, пребывал,
Евгения позвав, вдруг, спешно
( Но вышло, правда, безутешно! )
в свою обитель — Сказку-Дом,
по виду — Храм, с большим крыльцом,
да над рекой..., в причудах местных:
Ведь по утрам кричал петух
и, знать, его природный дух,
гнал до красавиц, столь прелестных,
к ночным блужданиям, меж полей,
вдыхая запах шалашей...
2
Вот дядя — скучное создание
( Не оттого...

Спрятаться, но нет таких углов,
Чем темнее ночь, тем крепче муки.
От прощальных, выстраданных слов
На мгновенье опустились руки.

Правильно, всё правильно. Признать
Правоту любви неповторимой.
И молчать, беспомощно молчать
Вместе с фотографией любимой.
2011

Горит костёр на берегу,
Но веет он прохладой.
Вчера у друга поутру
Ушла из жизни мама.

Как можно горе передать
На чистый лист бумаги?
Ведь самый близкий человек
У нас на свете мама.

Я поддержу тебя мой друг,
К груди прижму руками.
И вместе первый раз навзрыд
Обнимемся слезами.

Но не молчи ты не молчи,
Скажи, одно хоть слово.
Поэту тоже нелегко
В душе таить истому.

Ведь знаю жить как без тепла,
Без ласк любимой мамы.
Тускнеет на столе свеча
И веет воск прохладой.

Я усадил Тебя на стол,
Раздвинул нежно Твои ноги
И как Огонь в Тебя вошел,
Тела пронизывали токи…
Невероятен был их бег
По нашим крошечным сосудам,
Волнами всех безумных рек
Несло нас к сказочным Бермудам…
А в дверь стучался почтальон
И за стеной соседка выла,
Любовь похожая на сон
Имела бешеную силу…


И моя Дружеская пародия....


Ваш стул скрипел, когда я сел,
Я всё раздвинул, даже душу.
Но правда, скажем, оробел,
Когда спросили, мол, не трушу???

Я разжигал любви огонь...

Боян, усталостью седой, на тризне молча восседал.
Рукой степенно, не спеша, разводы струн перебирал,
и вырывался из - под них пророчество огня, - горящий стих,
что годы грозные грядут... Но, вдруг, задумавшись, затих.

Крик чаек молнией умолк и Конязь над судьбиной встал,
и обращаясь к Старику, во гневе грозен, так сказал:
- Что ты умолк, Вещун бесстрастный, в душе поднявши ураган?
Или не зришь, что Киев Красный, стоит на горе всем врагам?


Не разомкнул уста поэт. Тотчас в удушливом...