Вылазить

Мы были последним советским поколением,
Носили на груди октябрятские звездочки,
Подрисовывали фингал и рожки Ленину,
Шаля напропалую в учебных заведениях…
Тайком курили. И взрывали что-то в колбочках.

По черно-белому «Рекорду» бубнил речи Брежнев,
Его мы сразу переключали на мультики.
Потом в дырявой и запачканной одежде
Бежали жечь костры домов двух между,
С печеною картошкой уминая фруктики.

И было очень стыдно, когда родители
Читали в дневнике все замечания,–
Размашисто...

Мы целовались как две свечки
Огнём предвзятой высоты,
А мимо ездили менты
И мирно спали человечки.

Мы пламенные острова,
Но нами правит дно морское.
Я понял, и забыл слова
О том, что у тебя какое.

Но то, какое у тебя
С моим таким сыграло шутку,
И годом кажутся мне сутки,
Как будто времени петля

В лист Мёбиуса вдруг свилась
И хоть из наших тех вылазь…

Подслеповатый дядя Сом
заплыл в поспевшую малину
И в это время пёсик Том
упал в оранжевую тину.

Понять не может дядя Сом –
какого водоросли вида.
А пёсик Том – на дно винтом
и лаем разгоняет мидий.

Малину стряхивает Сом
и, рот раскрыв, её глотает.
А удивлённый пёсик Том
своим хвостом дно подметает.

Жужжанье слышит дядя Сом –
пчела в малину прилетела.
И возмутился пёсик Том, –
что рак задел клешнёй несмело.

На небо пламенный закат
выносят кони с парусами.
А с ними птиц...

Едко свистит, наматывая нервы,
Противная, как ядовитая стерва,
Заставив разинуть пасть на пол аршина,
Сверлит больной зуб мадам-бормашина.

Глазки то в кучку, то таращатся в лампу.
Эмоции – вне стереотипов и штампов.
Вначале как пьяного тошнит и мутит,
Потом – словно шурупчик в мозгу кто-то крутит.

Но не инквизитор ведь все же дантист,
Взаправду он добрый, совсем не садист;
Новокаина спасет нас укол,
Чтобы не рухнуть от боли под стол.

Врач говорит: «Не бойтесь, расслабьтесь...

Я пьян я не вижу почти ничего
Вокруг всё танцует,как будто в тумане
Мелькает знакомое чье-то лицо
Рывками,под странные звуки там-тама
Безумие льстит мне,кипит моя кровь
И сны из щелей потаённых вылазят
И кто то зовёт,обещая любовь
Берёт меня за руку,вдаль меня тянет
Вдруг ярко сверкнуло,открылись глаза
Ах да,это утро ворвалось внезапно
Я вспомнил как ночью плясала жена
Рывками,под странные звуки там-тама

В лучах весенних улицы и крыши,
В кустах играет теплый ветерок.
Из нор в домах вылазят люди-мыши,
Их манит запах будничных дорог.

Они садятся в грязные машины
И едут по знакомым адресам.
Пронзают даль колеса из резины,
Шурша: «Привет веселым небесам».

Мышей везет водитель-поросенок,
Он возит их, неверно, тыщу лет.
Ему в кабину солнечный слоненок
Пролил, играя, желтоватый свет.

На остановках двери раскрывает
Автобус ржавый – старый добрый пес.
Он всем удачи и добра желает
И...

Отдавший навыки познания Эвклиду
       "семи искусств" размеченный зачет,
       Пленительность подарков разрушений,
       устав составит Антаин решений.
       Пока любовь друг к другу мы добьем.
       Зыбь, глоткою эрозия баллад,
       Густое покаяние расправы,
       Ведь рыцари так часто мяли латы,
       Ради чего пленяя города?
       Что ваша вера без её тепла?
       Растекшейся печалью вкус помады,
       Мундир одел шуршащий из стеблей.
       Верховный надзиратель и...

Супруга Прометея, бледный лик,
принял оттенок желтизны раскрытой степи,
мы медленно теряем внешний вид,
попав на нересте в тугие сети,
ктеис, изогнутый отточенный плавник,
нас будет не сыскать на этом свете
как явственно вступает Дионис,
в запястьях надрывая цепи.
Астарта или же Аттис ,
Оплакивает дева Адониса,
Срезая волосы, кидая их под ноги,
Перекрытием опустошений пляс,
Вот эти, обустроены как боги,
богам и в это время не до нас,
спу расчесать, полозья подогнув...

Ты зачем меня оставил
в том болоте, капитан?
Помнишь, я тебе доставил
рыбы с Вытегры кукан?

Помнишь, когда горку брали,
фрица ты не углядел,
я тогда его подправил,
ан, вылазать не хотел…

Потому – под пулемётом
находился в сей момент.
Капитан, ты ж помнишь роту,
как вручал мне партбилет?

От чего ж теперь с болота
ты ушёл, а мне лежать?
Мне ж ведь тоже жить охота,
как тебе, е…ня мать…

Булькает, горит болото
чёрным клюквенным дождём,
редкий шелест самолёта,
тишина, лежим...

За все красивые слова
И яркие детали
Папаню критики едва
Вконец не задолбали.

Критиковать во все года
Поэта каждый волен,
И потому поэт всегда
Гоним и обездолен.

Но это,в общем,суета,
Другая вещь похуже:
На то поэт и сирота,
Что даром всем не нужен.

Вот и сынишка--оглоед
И пубертат противный:
Уже ему шестнадцать лет,
Уже репродуктивный.

Папане он для красоты
И типа назиданья
Сказал:чуть-чуть,и гений ты,
Посмертно это званье,

Ты проходил бы иногда
Проверку организму...