Выдох-вдох

Под ноги падает лист рыжий,
А мне не хочется дышать.
В том смысла я уже не вижу,
День серый и сырой опять.

До капли, весь я выпит миром.
На этом плане бытия.
И в нём не злым, не добрым силам,
Жизнь больше, не нужна моя.

Богам не холодно, не жарко,
Когда я зябну иль горю.
Я между строчек дней помаркой,
И ввысь, душой не воспарю.

И вдох и выдох чередуя,
Я жить как прежде не спешу.
Мир осень шлёт очередную,
Я её сыростью дышу.

Дожди закончатся, осенний,
Лес будет рыжью...

Ой-ёёй, ёё-ёёй,
Ух-ах-ох, хо-хо, хо-хох.
Я не знаю что со мной,
Труден выдох мне и вдох.

Ой-ёёй, ёё-ёёй,
Ух-ах-ох, хо-хо, хо-хох.
Пульс в висок бьёт как шальной,
И от стука я — оглох.

Ой-ёёй, ёё-ёёй,
Ух-ах-ох, хо-хо, хо-хох.
Я пожадничал с водой,
И цветок в горшке — засох.

Ой-ёёй, ёё-ёёй,
Ух-ах-ох, хо-хо, хо-хох.
Заболел я, чуть живой,
Я сегодня, совсем плох.

Ой-ёёй, ёё-ёёй,
Ух-ах-ох, хо-хо, хо-хох.
Надоел мне шар Земной,
Лучше б, маленьким я сдох!!!
Марковцев Ю.

В днях рабочих искусственный свет,
Освещает мир жизни моей.
И в них солнышка радости нет,
И живу я, инерцией в ней.

В прошлом, лет юных энтузиазм,
Он не нужен за деньги труду.
И конца смены я каждый раз,
С нетерпением в днях моих жду.

Однозначен мой мир, тих и прост,
Ограничен условий запретом.
В нём давно, мой закончился рост,
Но проблемы, не вижу я в этом.

Вдохов-выдохов дал Бог лимит,
Средь людей, нам для жизни на свете.
Он закончится, жить прекратит,
Наша личность на...

МУДРЫЙ КОРМЧИЙ

Как мудрый кормчий, Воздаянья справедливый всеобъемлющий Закон
С великой тщательностью правит нашей жизнью под Луной и во Вселенной.
Нам, людям, не иначе, неспроста одаривать предписывает Он
Друг друга дружеской заботою и ласкою великой неизменно;
И сострадания и помощи притом всему живому – испокон
Завет простой, Завет Отеческий, воистину, не самый ли священный? –
Знать, кораблю в штормящем море человеческом Земному своему
Напрасно и бесследно сгинуть не позволим мы...

А у мечты твоё лицо и имя,
Твоя походка, голос, смех и взгляд.
В твоих глазах, тону любуясь ими,
Они мне в душу, чистотой глядят.

Во всех мирах, вселенных и планетах,
Нет никого, прекраснее чем ты.
И я с тобою, рядом стал поэтом,
Ты ангел мой, любви и красоты.

Благословлен, твой каждый вдох и выдох,
На радость мне и я живу тобой.
И в бытия, законах всех и смыслах,
Ты мне единственной, возможною судьбой.

И где не шёл бы, чем бы не был занят,
Со мною ты, всегда в душе моей.
Ты...

Вырос я на стыке двух эпох,
В одной выдох был мой, в другой вдох.
И по мне пространства и времён,
Как каток, проехал их закон.

Раскатал, размазал слоем тонким,
По судьбе и в буйных дней потоке.
Я для мира мал и неприметен,
Среди всех, как все, живу на свете.

Среди всех, живу уже немало,
В жизни долгой всякое бывало.
И печаль хлебнув, испил и радость,
Знал и меланхолию, и ярость.

Плыл и по течению, и против,
Отдавая будний день работе.
Не был меркантилен, но повесой,
Всё же...

Замах, удар и... Хряст и Чмок...
Запрыгал лихорадочно кадык.
Лишь на цепи дрожит замок,
В грязи и крОви вырваный язык...

Замах, удар и... Хряст и Чмок
«Что не дошла , годи сейча...?!»
Фонтаном кровь - колпак промок,
Кожи лоскут из под бича!

Замах, удар и... Хряст и Чмок...
Под мутным лезвием меча,
Летит глава – богров комок...
«...Аж засаднило у плеча!»

Замах, удар и... Хряст и Чмок...
Да с выдохом чуть, не рыча...
«Куды ж ты без башки побёг?
... Однако брат ты сгоряча...

Чьё-то время ушло, чьё-то время настало,
Связи атомов в нас, разрушает оно.
Старит наши тела и в песок даже скалы,
Превращает и всем, в нём исчезнуть дано.

И цепляться не стоит, за жизнь слишком рьяно,
В ней стараясь остаться, любою ценой.
Лишь в свой срок к нам приходит — не поздно, не рано,
Наша смерть разлучая, плоть тела с душой.

Нам отмеряно вдохов, количество наших,
И ещё не рождённым, их жизни дан срок.
И не в силах поднять, мы молитвою павших,
И не в силах скалой, снова...

Кровь Демона струилась по брусчатке
Пронзала дрожь его слабое тело
Прыгнуть с моста… к нему она хотела…
Но резко обернулась в ужасающей догадке
И, подбежав, упала на колени перед ним…
Он вздрогнул… вечность не был он любим…
С последних сил он обнял ее стан
Почувствовал биенье ее сердца… вспомнил свой обман…
Она его прижала к своей груди:
“Господь, не забирай его! Молю! Не дай уйти!..”
Он кашлял, изо рта струилась кровь…
Она швырнула прочь его кинжал и вновь
Стала ласкать его черные...

Скрипит решётка рёбер на диване,
И стонет в ней острожная душа.
На выдохе хор мыслей балаганит,
И в стих ложится дробно, ритм круша.
Ложится то - ли чёрным, то - ли белым,
То ль снег иль пепел, просто не пойму,
Но, главное – совсем не в этом дело,
Гравюры уважаю и приму!
Рисую белым снегом, пеплом чёрным
Моей души последний натюрморт,
Пусть он расскажет, что я всем довольный,
И так же честен, любящий апорт!
Готов скакать по полю, по росистому
На пегом, вороном или гнедом,
Но, я...