Вверх-вниз

Кот Матвей котёнку Ваське
Говорил: - На куст не лазь-ка! -
Объяснял ему Матвей:
- Трудно вниз ползти с ветвей –

Но котёнок-непоседа,
Позабыв совет соседа,
Влез на ветку от собак,
А назад – не знает как.

У забора возле дачи
Провели совет кошачий,
Обсуждали раз на пять,
Как его скорее снять:

Вниз подставить табуретку,
Раскачать сильнее ветку,
Ствол подгрызть, стряхнуть кота…
Не совет, а суета.

Прижимая хвост и ушки,
Васька трясся на верхушке,
- Ой, меняяяуу может сдуть...

В летнем небе звёзды замерцали.
А у горизонта,
там, вдали,
Им огни ответно засияли
С тёплой и натруженной земли.
По степному вольному простору
Огоньки за поездом бегут.
Их цепочки мне мигают: « Скоро,
Скоро твой окончится маршрут».
Пассажиры дремлют, притомившись.
Им поднадоел ночной пейзаж.
Собираю я как можно тише,
Чтоб не разбудить их, свой багаж.
А в груди волненье нарастает
В предвкушеньи радостных часов.
В общем-то история простая,-
Кончилась разлука, вот и всё.
На...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

Однажды, в размышленье погруженный
я испытал желанье закурить,
и видел я: во мраке подсознанья
ехидный глаз зажегся, голова
змеиная из мрака проступила,
дразня меня раздвоем языка,
но размахнувшись, мощно я ударил
в прищурый глаз, и тут же, отделившись
от телесов, глава преобразилась
в подобье жабы
и ушла в глубины,
и вместе с тем желание исчезло….

Однажды, в размышленье погруженный,
почувствовал я в сердце чистоту,
и видел я: душа моя сидела
на каменной ступени; белым светом...

Давай поплывем в лунный свет,
Давай заберемся на гребень прилива,
Проникнем в сердце вечерней молитвы,
Что город свила сновидением стылым.
Давай умоемся ночью, любимая,
Эта наша проба в наш черный рассвет,
Припаркованных у подошв океана
Побегом в лунный свет.

Давай нырнем в лунный свет,
Давай взойдем на гребень прилива,
Сдадим оружие ждущим мирам,
Что рядом колени закатом отлили.
Забудь шелуху откровений,
Для клятв и решений времени нет,
Мы сброшены в пламя реки
Побегом в лунный...

Взмах, и вверх... только ввысь, за вершины блистающих скал,
В даль за ветром, туда, где не прячется око Светила…
И крылом, как мечом, воздух горных вершин рассекал
Тот, кого снова Небо в бодрящий полёт допустило…

Окрылившимся тесными стали земные пути,
Их зовёт высота, что невидима из Зазеркалья,
Даже Бездна, чуть вздрогнув, шепнёт - Улетаешь?.. Лети...
И оставит себе только тех, что взлететь опоздали…

Полосой для разбега и взлёта блеснуло стекло.
Обретенье Свободы, вперёд, только...

На дорожке-улочке, где народ бежит,
Вверх гербом московским денежка лежит.
Превелико множество можно их найти,
Если, взгляд потупив, не спеша идти.

Вверх орлом — на счастье — говорит примета,
Почему ж ногами топчется монета?
Почему ж то счастье люди не берут?
Видно нынче даже и приметы врут.

Поржавела денежка в луже, потемнела,
До неё, несчастной, никому нет дела.

Денежку-копеечку топчут в грязь ногами;
Не нужна копеечка этой пышной даме,
Не согнул спины скупец,
Не поднял...

Тепло. Как печь над головой!
От ветра тополь не качался -
И вдруг с дороги полевой
Взметнулся вихорь и помчался.

Какой сосуд небесных ниш
Прорвался от жары чрезмерной?..
"С Шишигой шашни крутит Шиш!" -
Сказал бы предок суеверный.

"Шиши, известно, у дорог
Порой с Шишигами балуют.
Слегка... Но если заревнуют -
Запустят вверх и сена клок.

Угомонилися... Заслон
Поставлен кем?
Увы, двурогий:
Смешны - Шишига, Угомон -
В эпоху точных технологий!

Свирепость...

Дворцовые псы слюной заливают одежду,
За хлебные крохи природу волков забывая,
В глазах неприязнь, а в лае – притворная нежность,
У дикого волка и шавки продажной сущность иная.

А кто не согласен – опала грядет вне разбора,
И вера мертва в избавленье от страшного плена,
Всю нацию рубят каленым мечом без страха и боли,
Давида звезда кровавым огнем горит во Вселенной.

А разве виновен ребенок в своем генофонде?
Адам был из грязи без всяких условностей слеплен,
Положен на чашу весов...

Земля была безвидна и пуста
И свет из бездны
Не прорывался угольком костра…
Вот так, любезный.

Лишь одиноко маялся тоской,
Витал Дух Божий.
Носился над водой, как заводной,
Ну, сколько можно!

Лень, как известно, развращает плоть,
Дух ссорит с телом.
И с воскресения решил Господь
Заняться делом.

В своих деяниях Творец во всём
Слыл пионером.
Для нас, кто стал творения венцом,
Он в том примером.

Чтоб вечно нам с лучиной не бродить,
Не зная, где ты,
Решил Господь, не медля...