Второй брак

Я раздвоилась. Мне это не одолеть -
две половины ведут меж собой войну.
Носит одна половина в кармане плеть,
всё-то ей на' смех и любит себя одну.
А у второй-то в глазах вековая грусть,
ей полюбить – как напиться в жару воды.
С первой спокойней, хоть я её и боюсь,
а со второй-то - полшага мне до беды!
Всё б забрала себе та, чья рука тверда,
всё раздала бы вторая, чья кожа шёлк…

Милый, ты хочешь холодному сердцу дать
то, что для сердца горячего не нашёл

2009-05-31

Как на грозный Терек
Как на грозный Терек
Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.
И покрылось поле,
И покрылся берег
Сотнями порубленных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить.
С нашим атаманом не приходится тужить.

Атаман наш знает,
Кого выбирает.
- Эскадрон по коням! – да оставили меня.
И осталась воля,
Да казачья доля,
Мне досталась пыльная горючая земля.

А первая пуля,
А первая пуля,
А первая пуля в ногу ранила коня,
А вторая пуля,
А вторая пуля,
А...

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Израилю добавилось забот –
Филистимляне на Кеиль напали,
Подворья расхищают, тащат скот,
Ведут себя на редкость криминально.

Давид у Господа тогда спросил
Впрямую, никакого спиритизма,
Ведь Бог тогда к нему благоволил:
«Идти ль мне на врага спасать отчизну?

Когда враг гумна разоряет, скот
Кнутом по морде лупит неумело,
Сидеть ли мне, воды набравши в рот?»
Господь Давиду отвечал по делу:

«Иди, Филистимлян ты разобьёшь,
Слаб гарнизон у них сейчас в Кеиле».
Но бывшие с Давидом...

Так было, так будет
в любом испытанье:
кончаются силы,
в глазах потемнело,
уже исступленье,
смятенье,
метанье,
свинцовою тяжестью
смятое тело.
Уже задыхается сердце слепое,
колотится бешено и бестолково
и вырваться хочет
ценою любою,
и нету опасней
мгновенья такого.
Бороться так трудно,
а сдаться так просто,
упасть и молчать,
без движения лежа...
Они ж не бездонны -
запасы упорства...
Но дальше-то,
дальше-то,
дальше-то что же?
Как долго мои испытания длятся,
уже...

,,Я» второе в себе уважая,
На него всё же часто сердит:
Ведь оно мне покой не давая,
Спать мешает ругая, бурчит.

Разобрав всё что за день я сделал,
Говорил что и думал я что.
Что я смог за день, что не сумел я,
,,Я» второй отругает за то.

И живу я вот так вот воюя,
С своим ,,Я», что мне спать не даёт.
Но сердясь, благодарен ему я:
Пока есть он — душа не уснёт!

Пока этот второй ,,Я» противный,
Будоражит — иду я вперёд.
Жизнь не станет водой тухлой с тиной,
Будет свежей водой...

На закате ли, на рассвете,
Танцу лучей вослед,
Притащит бродяга Ветер
Дивных звуков букет.

Песню услышат трое –
Тело, Разум, Душа.
Душе тело второе
Обрящется не спеша.

С голосом чистым лиры
Станет Душа нова.
И воспарят над миром
Сладостные слова:

Душе тело второе,
Тело второе Я.
Буду тебе сестрою,
Имя мое Мелодия!

Боги таились в Боге
Шива рассматривал дежурный реестр
Его считали отдельной фигурой
Но Таящийся определил разрушение мест

Но спящие не курсе, а что же после
И потОМу насыщаюся нефтяной массой
Война за энергию разложила их мозги
А ведь сознательно заблудших
Ждут адские зыбучие пески

Чем дальше тело …. Тем быстрее скорость
Глядь, а время то и истекло ….
Так не здравствуй же наш подопечный
Не здороваясь рожи клыкастые скажут зело

А вот и мы «безбашенный» - теперь же наш...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

Он жил в тридцать второй квартире
И номер дома – тридцать два,
Машина – дубль-тридцать два,
С таким же номером права.

Когда же стукнуло едва
Ему столь лет в подлунном мире,
Примчался вдруг на ипподром,
В мечтах о чём-то дорогом.
Отдал своё лошадке той,
Чей номер был тридцать второй…

Слыла о лошади молва,
О странностях её речь шла.
Хоть и была едва жива,
Но всё ж... тридцать второй пришла!