Вторая половинка

Лед улиц помнит, что зима
Уже вторая после лета...

Душа человека как дом
И в ней комнат не счесть.

Однажды в чулане своём

Я рылся зачем-то, бог весть.



На старой, запыленной полке

Я множество масок нашёл

И, с помощью нитки, иголки,

Их быстро в порядок привёл.



Мне маски не нравились сильно,

Но все-таки я их надевал.

За грязными масками мирно

Свою чистоту я скрывал.



Вот первая маска

И ярость

На ней нарисована чётко.

Как свежая смотрится краска,

А с боку цена, где-то сотка.



Вот...

Где сны и надежды реальны,
И солнце встаёт вновь и вновь,
Веселые жили подруги -
Вера, Надежда, Любовь.

Надежда давала надежду,
А Вера по жизни вела.
Любовь была, словно загадка,
Из тысячи тайн соткана.

Так жили они и мечтали,
Печали не ведая вкус.
Но злая Разлука вмешалась,
Разарушив их тесный союз.

Она оказалась сильнее
Их связи из трепетных грёз,
И Вера, не веря в реальность,
Вдруг озером стала из слёз.

Любовь ещё долго держалась,
Но силы её подвели.
Исчезла вторая...

Я случайно тебя встретила
И глазам своим не поверила:
Под глазом синяк светится,
На лице шрамов не меряно!
Рука загипсована,
Хромаешь на обе ноги,
Вторая рука забинтована,
Твой вид – сплошной нервный тик!
На вопрос прошептал мне в ответ:
«Прелестницу встретил случайно,
Думал, женщина любит ушками…
Подкрался к даме я тайно,
Забросал её пошлыми шутками.»
А попалась женщина с мозгами!
Повела на тебя глазами
И «отлюбила» от всей души
Руками, ногами, ногтями, зубами...

Почуять путь - лишь третья часть всего!
Вторая треть – смести к нему преграды,
Но Счастья не найдёшь в нём своего,
Покуда суть его не станет в Радость.

Первая глава всей памяти моей
Начинается с воздуха этой деревни,
И с синего дома, скрипучих дверей,
И со звуков нежных соловьиной песни!
По утрам прохлада темного чулана,
И кошка сонная на дворовых дверцах!
Я там все знаю! Там – вторая мама
Учила мыть полы и убираться в сенцах!
А на задах этой родной усадьбы,
Пасутся овцы, и речка протекает тихо,
А в сельской столовой гуляние свадьбы,
Там все всегда слышно, и все всегда видно!
А летняя кухня пропахла пирогами,
Сметаной, картошкой и...

Мы все играем чью-то роль, не выходя без маски.
Еще вчера ты был король, а завтра ты вне сказки...

Неважно, что еще вчера
Она была лишь мошкой.
Видать пришла ее пора,
Сегодня она кошка.

Как грациозна, как стройна,
Не девушка - картина!
Идет куда-то не спеша,
И гордо держит спину.

Домашний пуфик вон стоит
Красавец, да отличник.
Глаза увидели ЕЁ,
Мгновенье, и он хищник.

Откуда такой блеск в глазах,
Такое оживленье?
Азарт, улыбка на губах,
И легкое волненье?

Но мы...

Все роли розданы. Маски так истинны.
И не раскрыть в полумраке кулис
Кто был героем, подлинным, избранным…
Кто, летя вверх, падал вниз…
Много ли разницы¬? То ли друзья,
Взгляд исподлобья и боль
То ли враги, как вторая семья…
Каждому своя роль
Вот и отыграно. Больше нет смысла
В словах, словно искрах громких, горящих
Что же ты маску не снимешь, актриса?
Что же ты прячешь?

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

осеннее солнце прощально
греет стену дома напротив:
оранжево-призрачный экран
кирпичной кладки с сеточкой
трещин-морщин
растекающегося
времени.
вросшие в поверхности
полупрозрачные тени деревьев,–
ломкие волосы пустыни…

ты пишешь в моей душе
картины, водя там
извилистой масляной кистью,–
странные портреты
каких-то замысловатых
людей, которыми я
неожиданно могу стать.
еще
нас вычитывают скрытые
вездесущие очи.

наденем капюшоны и
канем в зиму.
осенний город
ежится...