Всяко

Здоровья крепкого зерно
Подарено нам при рождении было,
Родителями нашими оно
Посеяно и медленно всходило.

Так не спеша проклюнулся росток,
И силы постепенно набирался...
Тогда ещё никто предположить не мог,
Какое нам подарено богатство.

Прошли года, и взрослый человек
Не часто о здоровье вспоминает.
Красив и молод, думает на век,
Но, к сожалению, так в жизни не бывает.

Да, мы не бережём себя совсем,
Психуем и другим мотаем нервы,
Кричим на близких, матом говорим,
Стремимся...

Смотрю на фотографию Христа
Пред титулом Последнего Завета:
Исполненный божественного света,
Он мягко улыбается с листа.

Учитель! Созерцая Твой портрет,
Я за Тобою вижу километры,
Сияющие солнцем; слышу ветры
Бесчисленных вперёд летящих лет,

Которые с собой меня зовут
За горный перевал, в страну иную,
Куда весь путь я мысленно миную,
Одолевая в несколько минут.

Я понимаю: предлежащий путь
Не одолеть восторгом созерцанья
И чувствую – Ты ждёшь, но ожиданье
Окончится Твоё когда...

Неожиданно, невероятно,
Будто все это в кошмарном сне.
То, что было мило и приятно,
Вдруг исчезло, ни фига себе!

Оценить пытаюсь обстановку,
Вспоминая, что произошло…
Да, вчера с друзьями пил я водку,
А потом не помню ничего.

Только утром на столе записка,
Буквы пляшут, я не разберу:
- Называл меня ты Одалиской,
- Дорогой, прости, я ухожу!

Сам себя, в который раз ругаю,
Начитался всякой ерунды.
Милая, тебя лишь обожаю,
Бес попутал, ты уж извини!

- Ах! Мадам! Я сердечные муки
Испытал увидав Вас одну!
- Ах! Месье! Умираю от скуки!
Помогите! Спасите! Тону!

- Ах! Мадам! Пригласить Вас на танец
Мне позвольте! Ночь, звезды, луна!
- Ах! Месье! Нездоровый румянец
На щеках Ваших! Все от вина!

- Ах! Мадам! От любви я пьянею!
Вы божественны, чудо! Шарман!
- Ах! Месье! А жена?! Вы здесь с нею?!
Прекратите игру и обман!

- Ах! Мадам! Вы пришли без супруга!
Почему? Не расскажете мне?
Ах! Месье! Мы, ведь, знаем друг друга!
Я честна...

Ещё раз пытаясь быть вне всяких рамок,
Ты снова хватаешь пыль с потолка.
Всего лишь в эмоциях вся твоя храбрость.
В девяти граммах вся твоя полнота.

2

Ты можешь стрелять в меня.
Я всё прощу тебе.
Пусть это даже не война,
А самый обычный день.

3

Не умея летать, ты учишься падать,
Чтобы всегда оставаться живым.
От ударов хлыстов на спине твоей раны,
Хотя ты никогда не считался святым.

4

Пытаясь рассмотреть небо,
Твой взгляд упирался в грязный потолок.
Как новый...

Я пожелать хочу всем счастья
Родные, милые друзья.
Пускай минуют нас ненастья
В бескрайнем море бытия.

Пускай Любовь нас окружает,
По жизни трепетно ведет,
И ярким светом заряжает,
Нас, защищая от невзгод.

Не избежать порой страданий.
На этом жизненном пути.
Мир полон всяких испытаний,
И не легко их все пройти.

Любовь, она не для веселья,
Не терпит фальши, злобы, лжи,
Ее прекрасные мгновенья
Для очищения души.

Она как лучик в темном царстве
Осветит все, что есть...

Я тоже пишу
не хуже Пушкина ...
И как Маяковский
могу написать.
Предпочитая при
всяком случае -
над Лохами вдоволь
язык почесать ...
Могу и за Гитлера
я расписаться! -
И быть на бумаге,
как Экзюпери! -
Могу на бумаге над
Всеми стебаться ...
Почерком Сволочью
быть не могу!

Любовь. Весна. Проснулись мухи.
Подстрелен жаворонок первый.
Торчат из снега чьи-то ухи.
Иду гулять я с новой стервой.

Любовь. Весна. Гноит ангина.
Концерт кошачий, запах псины.
Повсюду чешется вагина,
Бомжи скребут друг другу спины.

Весна. Тра-ля-ля-ля-ля-ля.

Любовь. Весна. Всяк день похмелье.
Грязь по колено, в небе хлябь.
Свадьбы у змей, скоту веселье
И праздник главный наших баб.

Любовь. Весна. Сюрприз погоды.
Текут ручьи, цветут аллеи.
Я не в себе. Эх, зов природы...

Шёл отец, шёл отец, невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым -
Ни могилы, ни боли.

Мама, мама, война не вернёт…
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.

Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука
Фронтовые.

Всякий раз, когда мать его ждёт, -
Через поле и пашню
Столб крутящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.

Вот поднялся Вождь
в свой ничтожный рост.
И в усмешке
скривил рот
И сказал он так:
этот первый тост
За великий русский
народ!
Нет суровей, сказал он,
его судьбы.
Всех страданий его
не счесть.
Без него мы стали бы
все рабы,
А не то, что
ныне
мы есть.
Больше всех он крови
за нас пролил.
Больше всех источал он пот.
Хуже всех он ел.
Еще хуже пил.
Жил как самый паршивый
скот.
Сколько гнусных
и черных дел
С ним вершили
на всякий лад...