Всех устраивает

Терроризм – многоглавая гидра.
Действует эта гидра хитро.
То устраивает взрывы в метро,
То взрывает ГЭС из-за халатности «Русгидро».

Власть произносит гневную речь.
Но как же все головы гидре отсечь?

Задача эта проста ли?
Как сделать так, чтоб вновь не вырастали?

Снова взрывы. И крови потоки льются.
Эта гидра – сестра контрреволюции.

Хрустнет ветка под ногою,
В чаще что-то шелестит.
Леший там, следит за мною.
Знать не верит — раз следит.

Пень зелёный — зарос мхом.
А за ним светло — опушка.
Тянет лечь, забыться сном,
А мох мягкий — как подушка!

Ёлки-палки лес густой:
За опушкою — болото!
Леший шутит надо мной:
Сбил с пути, наслав дремоту!

Чуть в болоте не пропал,
Леший, ну ка выходи!
Ты зачем с пути сбивал?!
Скрыл болото впереди!

Друг я лесу, а не враг!
Не шалил, не жёг костров,
Не устраивал бардак...

Верховный Бог, чья власть беспрекословна,
Зевс правит на Олимпе. Без его
Приказа или повеления не может
Случиться ничего в мире Богов.
И в мире смертных, надо сказать, тоже.
Правда, и тут есть пара исключений.
Первое исключение – Геката.
Она мудра в суждениях своих
Прислушивается Зевс к ней нередко.
Второе исключение – Деметра.
Богине плодородия негоже
Указывать или границы ставить
Иначе как же люди будут жить,
Если у них не будет урожая?
Не спорит Зевс с Гекатой и...

Индийцы - искрометный был народ,
Любили устрашенье в ритуалах -
Огонь в руках, мечта их душ усталых,
Божественный театр, большой и малый -
Устраивать любили. Тот развод
Свою имел поставленную цель:
По искрам и по дыму шел спектакль -
Один от страха умирал и плакал,
Другой за то чертил пентакль,
Что жрец открыл ему на небо дверь.

Увидели блестящий тот огонь
Извечные гуляки - европейцы
И оказались возле самой дверцы,
Что где-то меж душой и сердцем,
И поняли: конечно, это он...

Не возвеличь себя. Подумай: Но пред кем…
Да он такой же, тоже хочет славы,
Твое величие в его глазах лишь - тлен,
Твои успехи – для него забавы…
Все остальное для него – мираж,
Все остальное в мире – преходяще,
Он наполняет собственный багаж
И лишь себя он видит восходящим.
Их много, каждый на твоем пути
Готов погрязнуть в славе средь почтений,
Ну, кто из них, из многих впереди?
И кто же пред тобою на коленях?
Кого ты искренне собою вдохновишь?
Да он забудет о тебе в мгновенье…
Он...

И даже царь зверей боится,
не будит днём, и по ночам
гуляет по лесу волчица
то тут, то там. то тут, то там.

Своих волчат она накормит,
с дороги все её бегут,
и не устраивают хохмы
то там, то тут, то там, то тут...

Летят года, сменяются столетья,
Проходит всё: и радость и печаль,
Но остаётся только в этом свете
Любовь, которой неизвестна даль!

Сердца она находит в этом мире
И путь устраивает на всю жизнь.
Ну что сильней бывает этой силы,
Которой не сломить, как не борись?

Нашла и нас она - и это чудо!
Когда-то далеки - теперь близки!
Живём друг другом, дышим - это круто!
Попались навсегда в её силки!

Нас ждёт лодья, у берега качаясь,
На волнах жизни, Кормчий - Иисус!
Мы поплывём с тобой...

Не спрашивай меня, зачем я рядом?
Не нужный не устраивай допрос.
Ты прочитала все уже по взгляду,
В нём все мои ответы на вопрос.
Не спрашивай меня зачем средь ночи
Стучу в твою незапертую дверь,
А впрочем, я отвечу если хочешь,
А ты как знаешь, верь или не верь.
12.02.09

А любовь - она вне расстояний.
У нее бесформенный размер.
Например, не так близка без расставаний,
Или, например, другой пример...
Да и не особенно-то нужно
Эту емкость чем-то измерять,
Это все равно, что студить стужу,
Или звездный блеск руками брать.
Да и не особенно-то надо
О любви допрашивать себя,
Или, там, устраивать парады,
В мендельсоны медные трубя.
Не труби, и не люби. Не мучай!
Отпусти, пусть катится с горы,
И поймешь, что для нее нет лучше
Чем само собой, в тартарары.

Когда тебя в себе я изживу,
А прошлое отдам хранить бумаге -
Душою лёгкой кану в синеву
Забыв любовь и боль, и передряги...


В клетке жалюзной рассвет истекает наигравшись с блёклым месяцем в жмурки. В полумраке сонный луч неприкаян - жмётся к стенам да косит на окурки... Ветер - двор устлал кокосовой стружкой, колокольня лижет нёбо у неба, а на крытой вечной скорбью церквушке - крест протягивает Господу требы.
Новый день измерит старым аршином вектор взлёта, амплитуду паденья, мне ж...