Всегда опасность завлекает

Я выходил на сцену – и читал,
Интимно голос громкий понижая.
Передо мной был зал,
Обычный зал,
В нём стыла тишина сторожевая.
Но я-то знал, чем подкупить и взять,
Какое как вшептать стихотворенье.
И знал, где будет он рукоплескать
И, где молчать, храня недоуменье.
… Всё шло привычно,
Как всегда.
И вдруг,
Поведав про любовь, измену, муки…
За веерами хлопающих рук
Увидел я молящиеся руки.
Та девочка прижала их к щекам –
Она одна, не слыша всплесков зала,
Моим рукоплескательным...

Как всегда, в заботах проживает
На пересечении путей
Станция,
Как мать,
И провожает,
И встречает
Радостно гостей.
А какие гости здесь бывали!
Ехали сюда и просто шли.
В тесной ожидалке ночевали,
Разговоры долгие вели.
Не однажды в стылые метели
Эти печки белые, как снег,
Александра Исаича согрели –
Очень знаменитый человек.
На минуту тормознёт «московский», -
И к столице через синь и лес.
Говорят, писатель Паустовский
Спал на этих лавках МПС.
И другие гости ночевали...

Ты родилась, чтобы летать, как хочешь ты,
Людские знаки для тебя летать, - преграда.
Там в небе нет такой безумной суеты,
Там нет чужих, - им этого не надо.

Приходят волки, чтобы есть из твоих рук,
Они ручные для тебя, они послушны.
Но как опасность, просыпается зверь вдруг,
Они уйдут искать продавших души.

Ты у костра порой задумчиво сидишь,
Всегда одна, ты здесь заброшена другими.
"Иная я" - ты о себе так говоришь,
Не спорю. Но мне кажется - Богиня.

05.08.2008

Россия никому не угрожает
И не порабощает никого.
Америку всё это раздражает –
Ей нужен повод, только и всего!
А если его нет, всегда найдутся
Желающие выдумать предлог,
Использовать обман или подлог, –
А вдруг политики не разберутся!
Пусть это глупо или одиозно,
Но только бы добиться своего.
Пока поймут, то будет уже поздно,
Но для Америки – важней всего!
Потом во всём будут винить Россию –
Она не хочет по указке жить.
И чтобы как-то её обессилить,
То санкциями начали душить...

Тверская область в России ожила…
Животноводство в округе развела.
Прилавки мясом своим забили…
Детишек натуральным молоком уж напоили.
Перестали суррогат заграничный ввозить…
Народ натуральным продуктом кормить.
Ан нет, - враг народа у нас не дремлет…
Его прыть некогда не померкнет,
Чтоб русскому народу здесь вредить
И Русь не смогла, животноводство возродить.
Враз появились болезни такие,
Что и в Советские не слыхали лихие.
Мол, ветврачи гарантий не дают,
Что этим продуктом народ...

Ты, я знаю, уже в той дороге, где тебя ожидают тревоги,
там опасности подстерегают, по степи они с ветром блукают.
Но тебе хорошо всё известно, только в стенах душе твоей тесно.
Сам себе выбрал долю такую и не хочешь менять на другую.
Ну, а дома всегда ждут родные. И друзья ждут, и встречи иные.
По-другому всё будет. Ты знаешь, переменится, если меняешь.
Сильный духом обласкан Судьбою, он не видит преград пред собою.
Сам свою строит к Счастью дорогу. Дай же сил ему, Боже, в подмогу...

Порву письмо на мелкие кусочки,
твои признанья потеряли смысл...
С тобой почти мы добрели до точки..,
уже давно живёт такая мысль...

Прошли с тобой рассветы и закаты,
прошли печали и взлетали ввысь...
Всегда друг друга будем видеть рады,
не надо грусти, милый, улыбнись...

Ведь, было время - мы любили страстно
и друг без друга не могли дышать...
Нам говорили: "...так любить опасно...",
а нам на зависть было наплевать!

Сама Венера нам благоволила,
хранила нас от всевозможных бед...

Прикоснись губами нежными ко мне,
Я в твоих руках растаю без остатка.
Наши тени слились на стене,
Наша ночь и пытка будет сладкой.

Ты сумел во мне огонь зажечь,
Раб и господин, мой верный рыцарь.
Волосы мои твоих коснулись плеч,
Хочется взлететь и там забыться.

Никогда не опустеет мой родник,
Ты один, кому даю я это право.
Продолжай ласкать, как ты привык,
Наша ночь, мы оба будем правы.

Не спеши и нежность словно боль,
Я ждала, она всегда прекрасна.
Наша ночь длиннее, чем...

Эта каменоломня бездушия,
Да отбойного молота злоба,
Газа смертного жизни удушие,
Где отчаяние до озноба.

Груды разных камней вместо целого,
Грязно-чёрная метка на коже.
Хватка сильная закоренелого,
Приспособленного, только всё же...

Данной тверди опасная скважина.
Сердце бьётся всегда до забоя.
Даже если душа подзагажена,
Никогда не сдаётся без боя.

Вагонетки бегут к терриконику,
А порода вся через абзетцер
До песчинки уходит к виновнику,
Провокатору этого действа...

А мы как листики на ветках
Висим качаемся,прощаемся...
Того гляди сорвемся...
С собой,с горем-бедой не справившись
И подпустив близко к себе
И сузив внешний кругозор-обзор
Закрыв глаза для самосохранения
И как последнее спасение....
Как в детстве прятались под одеялом
От шума,криков,силуэтов в темноте...
Мы подбираем суетясь,что нам попалось
А мы торопимся и не вставляем в паз
Все мысли,чувства,образы,цвета палитры
А наши лица так горят,мы не разборчивы
А мы глядим в пустой мешок...