Враз

На сословия и касты,
Люди делятся, но им,
Тесно в рамках правил часто,
И жить делом небольшим.

Им не каста, а натура,
Их умов, объём даёт.
И вверх смотрит снизу хмуро,
Умный, что по дну идёт.

Судьбы шутка злой быть может,
По иронии её,
Идиот вдруг став вельможей,
Занял место не своё.

Снизу вверх лишь единицы,
Да и то, коль подфартит.
Смогут сквозь судьбу пробиться,
И своим, для всех там быть.

На сословия и касты,
Люди делятся, но всё ж,
Коль умён, то пусть не враз ты...

Мне как сто тысяч дней,
Судьбоносный миг был.
Вес всей жизни моей,
Он вместив, придавил.

И печали толпой,
Навалившись вдруг враз.
Став безмерной тоской,
Погасили свет глаз.

И сто тысяч ночей,
Что над днями живут.
Смогли сделать темней,
Быта тихий уют.

И потерянный я,
Неприкаян и сир.
И во мне бытия,
Бесполезного мир.

Всё решать хотел сам,
Но судьбы ждал изгиб.
В нём ста тысячи дням,
Равен был её миг...
Марковцев Ю.

***
Действительное Божество –
неизъяснимого превечного Владыку
беспредельного Создания,

сколь ни абсурдно, и тогда
в размере часто представляют люди
собственного своего сознания.


***
С зарёй рассветною
собравшись в дальний путь,
от груза прошлого враз отрешись легко! –

Ведь за плечами с рюкзаком его,
набитым старым хламом, ты
уйдёшь ли далеко?


***
Иль не для странствий и дерзаний лишь
даны снега вершин,
степной простор и ветра шум…

да ко всему ещё в придачу –
в...

Попадая словом в сердце, ты спасаешь от мороза
Всех любителей природы, и, конечно же, меня.
Мы бы стоило одеться, потеплее, посерьёзней,
Чтоб в подземных переходах я не мёрз в толпе бедняг.

Я как думать начинаю о тебе, моя подруга,
Так улыбка и не сходит с загулявшего лица.
Далеко ещё до мая, как от Питера до юга,
Мы туда на теплоходе соберёмся в два конца.

Снегом выкрашенный город даже ночью не затихнет,
И в его счастливых окнах до утра не гаснет свет.
Мне уже не страшен холод...

Уже не веря я в хорошее,
Надеюсь всё-таки втайне.
Что мир простив меня за прошлое,
Вернёт всё доброе вдвойне.

Надеюсь я что наконец-то,
Полоску тёмную пройду.
И обогревшись теплом света,
Забуду горькую беду.

Я не слабак, но навалилось,
Всё враз во всём в последних днях.
И во мне чувство что в немилость,
Попал к святым я в Небесах.

И мир становится всё ниже,
Меня пытаясь в комок смять.
Молюсь, а Бог то ли не слышит,
То ли не хочет отвечать.

И уж не веря я в хорошее...

Мы слишком разные, мы разные с тобой,
Мы слишком разные, мы разные во всём.
Когда в тебе прохлада, во мне зной,
Мы разным в разном, разное живём.

Мы полюсА, с тобой мы минус-плюс,
Коснёмся и — меж нами враз искра.
У нас на всё, различный взгляд и вкус,
А разным в разном, смотрит в нас вчера.

Не может быть, в нас общего мотива,
Обычен я и песнь моя проста.
А ты собою сказочно красива,
И недоступна, как из сна мечта.

И я к тебе, не отыщу тропинки,
И не приду, любовь к тебе...

Всё, что восторг вызывало,
Было лишь внешне таким.
Мир, тайн сорвал покрывало,
Стало всё сразу другим.

Нового суть и основа,
Была породы другой.
И искажало мир слово,
Истиной в нас прописной.

Старое мир отменяя,
Новое дать не всем смог.
И в нём реальность другая,
И направленье дорог.

Не возвратится опять,
То, что изгнали навек.
Где была тишь-благодать,
Войны ведёт человек.

А что восторг вызывало,
В новом обличии враз.
Всем неприятным вдруг стало,
И для души, и для...

Предрассветное время уныло,
Опять смотрит в окно темнотой.
Во дворе оно за ночь остыло,
И к нам просится в дом на постой.

Из под окон, дверей к нам прохлада,
Заползает, прогнав грёзы сна.
Ледяная, как горькая правда,
Её зябких оков тишина.

Тронет лапою резкость озноба,
Проберёт холодком до костей.
И мгновенно замёрзший я вздрогну,
И мне враз, станет жить холодней.

Это видимо возраст — с годами,
Стал сильнее я мёрзнуть зимой.
И коснувшись прохлады руками,
Не бодрит меня...

-- Донская степь живи вовек --
.
Проталин первых серый снег.
Воронок чёрные колодцы.
Туманом млечным льнёт рассвет.
Земля, проснувшись, встрепенётся.
.
Потянутся с небес лучи.
Откроет степь седые дали.
Скажи, ты помнишь – не молчи –
Как вместе мы с тобой мечтали?
.
Война украла жизни цвет.
Степь зоной чуждой, серой стала.
Кручины повседневный след
По кругу мечется устало…
.
Ты слышишь! Не молчи… Вставай.
Открой рассвету, жизни веки.
Мы сможем. Ну, родной, давай!
Не победить...

Цветёт наш папоротник редко –
Один лишь миг за целый год,
Увидишь вдруг цветущей ветку,
Знай сразу - счастье тебя ждёт.

Я сказку расскажу об этом,
Той сказке очень много лет,
Её я вспомнил как-то летом,
Хоть я не сказочник, поэт.

Жил-был Иван в одной деревне,
Был некрасив и неуклюж,
Не годен был в мужья царевне,
Не перспективный в общем муж.

Жил в покосившейся избушке,
Где помирать собралась мать,
Иван кормил, поил старушку,
Ведь в помощь некого позвать...