Вошедший

Есть музыка дождя. Есть голоса ветров.
В сознанье бьются образы и звуки.
Среди божественных, живых даров
всем вручены уста, глаза и руки.

Но что ты скажешь, коль рассудок нем,
утративший свои былые связи,
запутавшись в познании дилемм,
без опыта, без грез и без фантазий?

Рука творит, что сердце говорит.
А глаз определяет форму дела.
Рука творит — рождается магнит
священной радости, вошедшей в тайну тела.

Любовь творит, когда воплощены
в святые руки мысли...

Осенняя сырость приносит раздумья,
Осенние песни, осенние мысли,
Сердечные боли и тайны безумия,
Сгоревшая тяга и рваные письма.

Размокшая рана все стынет дождями,
Душе лишь рывок,чтоб сорвать оболочку.
Загадки твои все мне снятся ночами,
Рифмуется правда холодною строчкой.

Ты спрятала лик свой и под облаками,
Совсем не видать моего настроения.
Смотри на меня,я махаю руками,
Смотри на огонь моего притяжения!

Не кончится мир, и исчезнут депрессии,
Скорей улыбнись, мы вошедшие в...

Во мне атомов тьма тьмущая,
Больше чем сексилион.*
Человек — строка бегущая,
Своим телом плывуч он.

Но не видим мы глазами,
Что мы атомов туманности.
И придумываем сами,
Для себя свои реальности.

Отвратительность с красою,
Субьективна и предвзята.
Ведь мы мир вокруг собою,
Измеряем очень часто.

Но и истинность, и сущность,
Мы в умах нам создаём.
Глаз не видит форм плывучесть,
Тем, что видим — мы нам врём.

Мыслим образом и словом,
Мир в нас — опыта клише.
И стремимся...

Всё, что с нами — не напрасно,
Всё, что будет — неизбежно.
Ты на утро скажешь: "Здравствуй!"
Дню, вошедшему небрежно.

А потом заваришь кофе
Крепкий, с терпким ароматом..
Зарумянится картофель,
Подаваемый с салатом.

Макияж, борьба с причёской,
Взгляд на зеркало в прихожей.
Вот уже ты у киоска
Затерялась средь прохожих...

Дом умолкнет, ожидая,
Возвращения под вечер.
Так никто и не узнает,
Что ты ждёшь со мною встречи.

02.08.2013

И когда Красоте завязали глаза,
Она плакала.

Перебирая голоса за дверью,
Искала свой...
Стоя в холодном и бездонном равнодушии,
Впуская в себя человечность,
Она брала мир на руки
И целовала его в сердце.

В расстроенном фортепьяно,
Клавишей которых никто не касался уже давно,
Мои пальцы ищут ступеньки признания…
Тише... сквозь боль... всей нежностью любви.
Под окнами распускаются листья,
Не имея кровного родства с сегодня...
Наверное, в комнате закончилась пыль...
Все книги...

Вы мне завещаны, Единственность моя.
Как рукопись, возвращено нам тело,
Где трещинкою откровение строки -
Граница, за которой нет предела.
Где пишется обратный знак,
Как письма от сошедшего с ума,
Нет, я не строки, я их тетива
Наполовину сказанного слова.
Сожги словарь, навязанный толпой,
Отлитое в звучанье, умирает.
Найди одно (оно всего одно) -
То слово, что не убивает.
Сквозь соль всех непосильных слёз
В осенних парках весом в золотое,
Бог ничего тебе не уготовил,
Он просто...

Упала скрипка в тени фонарей,
Минор был чутким, рукотворно - спелым...
Князь шелеста настроил мои вены,
И корень пряных трав пророс в восток…
Где всем вестям обетованных рук
Так утонченно отданы пределы,
Где тишину прощупывает слух
На перекрестке нас почтившей веры.
Рассыпанным по откровеньям «да»,
Входить в тебя, мой южный сон фиалок,
В покорность жестов, удлиняющих фавор
До равности, венчающей всех равных,
Влетевших в перекресток крестных слов…
Сожги меня, мне будет...

В любви, как и в море, идут чередой
Приливы, покой и отливы.
Но мы нетерпеньем страдаем порой:
Отлив - и в чужие заливы

Идём, распевая, на всех парусах,
И ветер попутный нам в спину.
Зачем убиваться, что кто-то в слезах?
Пусть ищет свою половину.

В отлив не пристало сушить якоря
И рвать в перебранках аорты.
Нас ждут, не дождутся другие моря
И любвеобильные порты.

Так в чём же проблема? Поднять паруса!
Пусть ветер всегда только в спину!
Успех и удачу сулят небеса...

О, ты, тихая нежность, иди ко мне,
В эти песни раскрытой ночи,
Сверчками вошедшие в дыхание сумерек.
Под церковным вдохом лунного света
Акустическая невесомость,
Лабиринт желаний между сердцем и мыслью...
Духовный ритм...
Интонация бокала красного в венах тесноты.
Так ищут цвет любви и никогда не забывают чёрный.
У нас есть большая роскошь - тратить один день и одну ночь,
Предлагая себя медленной порче времени.
Освободить эротику литер, чтобы найти огненные паузы.
Причастие… Чтение...

Яков Есепкин

• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый...